Токей Ито

Токей Ито посмотрел ему вслед. За долиной, в которой клубился утренний туман, за широкой, холмистой прерией возвышался на горизонте горный кряж. Издали он казался темным; он порос лесом. Вот куда перебраться посоветовал он своим вигвамам. Там стояли сейчас шатры Медвежьего племени, где-то между лугом и лесом, у чистого, прозрачного ручья. Кожаные пологи вигвамов были подняты, горели костры, на которых готовили утреннюю трапезу. Лошади начали пастись, поблизости бродили голодные псы.

Когда Токей Ито подумал о предстоящем возвращении домой, на лице его едва заметно изобразилась радость. Ни один враг не стоял более между ним и его родичами. Ни одного вачичун не беспокоило больше существование и судьба горстки индейцев, укрывшихся за Миссури. Втайне Сыновья Большой Медведицы могли вступить на новый путь, чтобы когда-нибудь снова примкнуть к великому племени дакота, которое они вынуждены были покинуть в неволе.

Уверенно и смело звучала песня Унчиды, которая вместе с вождями отправилась на новую родину, к своим вигвамам.

Заключение [17]

Это произошло летом 1926 года. Прошло пятьдесят лет с тех пор, как племя дакота, побежденное из-за нехватки патронов, ушло в резервацию, и лишь нескольким мужественным, дальновидным индейским семьям удалось найти новую родину в Канаде. Последние силы сопротивления в резервации, в том числе шаман и «хранитель Священных Тайн» Сидящий Бык, погибли в 1890 году в ходе жестоко подавленных восстаний, поднятых адептами движения Пляски Духов. Переселившиеся в Канаду дакота исчезли из поля зрения политики и экономики Соединенных Штатов.

В 1926 году, с приближением пятидесятой годовщины битвы на реке Литтл-Бигхорн, последней великой битвы индейцев за свою свободу, предприимчивые менеджеры поспешили устроить на бывшем поле брани «праздник примирения». На него пригласили ученых-историков и вождей индейцев дакота, живших в резервации. Железные дороги продавали со скидкой «памятные билеты в честь генерала Кастера». Чтобы сделать праздник особенно привлекательным в глазах публики, на него из Канады пригласили также внука Сидящего Быка. Сам Сидящий Бык не принимал участия в этой битве, но был вдохновителем сопротивления. Перед собравшимися белыми и вождями дакота, которые прибыли из резервации в старинных венцах из орлиных перьев, выступил профессор истории. Он указал, что было бы интересно услышать из уст внука Сидящего Быка ряд подробностей битвы, ход которой дакота до сих пор упорно не желают обсуждать.

Тут на трибуну поднялся дакота из Канады и положил перед собой несколько купюр. Он обратился к публике со следующей речью: «Бледнолицые, которые пригласили меня сюда, просили меня произнести несколько слов в знак примирения. Я не могу произнести ничего подобного перед бледнолицыми, пожелавшими за деньги услышать от меня слова примирения. Поступив так, я запятнал бы память своего деда. Я возвращаю деньги. Пусть их возьмет кто хочет. Это слова свободного дакота, живущего в Канаде и зарабатывающего на жизнь своим трудом. Хау».

На том выступление дакота и закончилось.

Это празднование годовщины битвы на реке Литтл-Бигхорн обернулось для предприимчивых менеджеров катастрофой. Американская пресса обошла его молчанием.