Токей Ито

Весенний ночной ветер все крепчал и с каждой минутой делался холоднее. Усталость овладевала людьми и животными, сковывая свинцовой тяжестью и движения, и мысли. У Кейт закрывались глаза, хотя еще не наступила полночь. Однако она боялась устроиться на ночлег в фургоне рядом с тяжело дышащим, хрипящим раненым, судьба которого пугала ее не меньше, чем рассказ Тома. Собравшись с силами, она села, опираясь спиной на козлы, где сидели Том с кучером. С каким-то странным чувством она вынула из кожаной кобуры пистолет, еще раз внимательно проверила, точно ли он заряжен, прицелилась и представила себе, каково это – выстрелить во врага. Если дело дойдет до настоящего боя, достанет ли ей хладнокровия прицелиться в человека? Убить человека – как это ужасно! Но можно ли и вправду считать индейцев людьми? «Они лишь кровожадные враги», – чуть слышно сказала себе Кейт, тем самым повторив фразу, которую с детства неустанно твердил ей отец. Из-за топота мулов Том не разобрал, что именно она произнесла едва различимо. Однако он, вероятно, заметил, как она что-то пробормотала.

– Ложитесь спать, мисс Кейт, – посоветовал он.

Кейт покачала головой и застегнула на талии ремень с кобурой. Ей не пришлось отвечать, потому что в этот миг вдоль колонны пронеслись галопом Роуч с Беном и донеслась пугающая команда: «Не спать! Не спать! Чтоб черт вас защипал, если заснете! Смотреть в оба! Быстрей, быстрей!»

Засвистели и захлопали кнуты, мулы побежали неровным галопом.

Роуч проскакал мимо фургона, в котором ехала Кейт, не оглядываясь, но Бен ослабил поводья, пустив свою лошадь рысью, склонился к прорези в парусине и тотчас же заметил пистолет в руках у девушки.

– Надо же, мисс, не иначе как приготовились к бою? Тогда и нам отступать не след. Если уж женщины проявляют такую смелость, то мы, грубые мужчины, должны считать за честь…

И тут друг за другом раздались пять выстрелов.

Бен умолк на полуслове. Кейт содрогнулась в смертельном ужасе.

Бен выронил поводья и, взметнув руки в воздух, навзничь упал с лошади. Лошадь понесла. Не издав ни звука, молодой кучер, сидевший рядом с Томом, тоже бессильно обмяк на козлах и скатился в траву. Глухой стук, произведенный упавшими наземь телами, никто не заметил среди шума, внезапно охватившего весь конвой. Вольные всадники стреляли из ружей и винтовок, драгуны – из карабинов, но одновременно раздавались вражеские выстрелы, и они, кажется, всегда попадали в цель. На глазах у Кейт передовые во главе колонны упали мертвыми. Пронзительные, причудливые боевые кличи перекрывали отчаянные проклятия драгун. Упряжные мулы, почти все потерявшие кучеров, от страха становились на дыбы. Передний фургон уже опрокинулся, и Кейт, проезжая мимо, в неописуемом ужасе увидела, как из темноты появляются индейские всадники.

Снова раздалась очередь из пяти выстрелов, и еще пятеро верховых конвойных упали с седла. Двое зацепились ногой за стремя, и лошади уволокли их за собой. Драгуны и вольные всадники в панике обратились в бегство и пали жертвой преследователей. Кое-где, на значительном расстоянии друг от друга, разгорелись отдельные кавалерийские поединки. На стороне бледнолицых никто более не отдавал приказы.

Фургон, в котором ехала девушка, по-прежнему двигался. Том схватил вожжи и сумел объехать опрокинувшуюся повозку, упавшую на песчаном холме, посередине склона. Он со свистом нахлестывал кнутом мулов и громкими криками понукал их, пустив галопом. Кейт инстинктивно укрылась между боковыми стенками фургона, зарывшись в солому. Теперь она больше не испытывала страха ни перед бесчувственным телом незнакомца, ни перед исходившим от него запахом крови и пота.

Пистолет она снова убрала в кобуру.

Казалось, запряженный четырьмя мулами легкий фургон вырвался из боя. Шум борьбы теперь остался далеко позади. Кейт преодолела первоначальный ужас и замешательство, пришла в себя и осторожно выглянула в прорезь между полотнищами, всматриваясь в ночную тьму. Отдельные всадники еще скакали мимо них бешеным галопом. Вновь прогремели выстрелы, но уже где-то вдали. Девушка вздохнула. Она снова опустилась на колени рядом с бесчувственным раненым. Всякий белый человек был для нее теперь утешением в опасности. Более всего она полагалась на Тома, который твердой рукой правил фургоном.

– Кейт! Сюда, ко мне! – раздался голос Тома. – Ко мне, на козлы, быстрее!

Том снова подстегнул мулов. Четверка понеслась галопом, повозку опять занесло, – казалось, она вот-вот опрокинется. Девушка с трудом выбралась к старику на козлы. Отсюда ей шире открылся вид на ночную прерию. Однако здесь, на козлах, ее мог увидеть и враг. Зачем старик позвал ее к себе? Ей стало страшно. Нервы ее напряглись до предела.

– Том!

– Кейт, держите вожжи! Вы умеете править повозкой? Поезжайте, да смотрите, ни за что не останавливайтесь! Все прямо и прямо, так доедете до форта, к отцу! Держите крепче! Речь идет о жизни и смерти!

Кейт схватила вожжи.

– Что случилось? Ты спрыгиваешь? Не надо! Долго я не продержусь!

– Держись, во что бы то ни стало!