Тоха (СИ)

- Но мне известно только что она в реанимации, а больше ничего. Полицейский, позвонивший мне на мобильный, едва успел договорить что Ника в этой больнице со страшными травмами, и я не стала выслушивать его дальше. Я бросила трубку и помчала… Так вы знаете, что с ней произошло, а то ведь я с ума сойду, пока от компетентных органов все услышу.

Я зажал свои руки между колен и, не выпрямляя спину, немного повернул голову на соседнее кресло.

- Она упала с крыши дома. - Это все, что я мог сказать маме.

- Как упала?

Смотреть на искреннее непонимание в небесно-голубых глазах я больше не мог. Я продолжал разговор дальше, спрятав лицо в ладонях.

- Я не знаю. Спросите у полиции. Я просто стал случайным свидетелем ни больше, ни меньше.

Женщина расплакалась с новой силой, видно, представила как ее дочь камнем летит с большой высоты. Мое собственное душевное состояние было не лучше, спрятав от посторонних глаз собственное лицо, я тоже тихонечко плакал. В те минуты мне было плевать, что ПАЦАНЫ не плачут.

- А ее парня, Руслана, вы тоже знаете?

Вопрос прозвучал для меня более неожиданно, чем гром среди ясного неба.

- Да. - Чуть слышно проговорил я.

- Думаю, ему тоже стоит сообщить о случившемся. Ника, когда придет в себя, захочет увидеть своего Руслана.

Я не обернулся на голос, продолжая укрываться. Я не думал, я знал - Быков последний, кого бы хотелось увидеть Нике придя в сознание.

- Не стоит. Мне кажется ей бы не хотелось, чтоб Руслан видел ее в таком состоянии, - это первое, что пришло мне в голову, и реально было похоже на правду.

- Может и так…

Женщина продолжала тихо всхлипывать. Я мысленно обращался к Богу в которого никогда не верил и никогда не нуждался в его призрачной помощи. Сегодня я просил не за себя. Если понадобится я готов упасть и к ногам самого Дьявола, только бы Златовласка жила.

- Вы мама девочки?

Прозвучавший совсем рядом грубый мужской голос заставил меня вздрогнуть и буквально вскочить с места. У кресла Вероникиной мамы стоял седой пожилой мужчина в белом халате.

- Да, - поднимаясь, робко, с надеждой в голосе прошептала заплаканная женщина.

- Мы сделали все, что могли, - эти слова никогда не несли с собой ничего хорошего, насколько я мог судить о подобном из многочисленных фильмов. Мое сердце замерло. - Дальше все зависит от вашей девочки.

Обессиленная от нервных переживаний женщина просто свалилась обратно в объятия кресла. Страшно даже представить, что в этот момент творилось в ее душе и в материнском сердце.

- С ней правда все будет в порядке? - синие глаза пристально смотрели на врача.

- Думаю да. Она молодая и крепкая. Вот только реабилитационный период однозначно будет долгим. У девочки сломаны обе ноги и левая рука. С шеей тоже есть проблемы, но позвоночник цел, а это главное. Все закончилось бы плачевно, приземлись она на асфальт или даже землю. Так что вам стоит поблагодарить не безразличного парня, который быстро соображает.

- Это вы о чем?

Мама Ники непонимающе уставилась на доктора. Я прикинулся невидимкой. Мне не нужны ничьи дифирамбы все, что мне было нужно, я уже услышал.

- Мне рассказали что какой-то парень, по счастливой случайности оказавшийся рядом, позаботился о ней. Ваша девочка упала в вывернутый им из мусорных баков хлам и ветки деревьев, которые он успел постелить на землю. Побольше бы таких внимательных людей и нам гораздо реже приходилось бы сообщать родственникам слишком печальные новости. - Доктор печально выдохнул. - У вашей дочки отличный ангел-хранитель, так что все у нее будет в порядке.

- Спасибо, - прошептала мама Вероники и благодарно обняла доктора. - А мне можно к ней?

- К сожалению, пока нет. Но уже завтра, думаю, вы сможете ее навестить. Действие наркоза еще не прошло и она продолжает крепко спать, так что в вашем посещении нет смысла.

Услышав все, что меня интересовало, я тоже решил ждать «завтра» в больничных коридорах. Доктор продолжал вести с мамой Златовласки разговор, а я незаметно удалился. Я понимал, вопрос «тем парнем был ты?», возникнет сразу же, как исчезнет седовласый мужчина. Но слушать благодарности осознавая, что если б не мои загоны, всего этого могло бы и не быть, мне не хотелось. Я и без того был противен сам себе.

20

В больнице я провел остаток дня и долгую бессонную ночь, предварительно отзвонившись маме. Я было хотел сказать что заночую у Боброва, но она опередила меня сообщив что они с отцом задержатся на ночь у бабушки. Одной проблемой стало меньше.

Кроме родителей я никому не звонил и не писал, хотя мой телефон не прекращал вибрировать и орать, пока я его не вырубил. Мне не хотелось омрачать абсолютное счастье Бори этой гнусной историей, а с Быковым разговаривать мне больше было не о чем. Этой ночью я принял два важных решения - дружбе с Быковым пришел конец, мы стали слишком разными; я сделаю все, чтобы вернуть на лицо Вероники Любимовой улыбку, в глаза счастливый блеск, в душу солнце.

- Это были вы, ведь так?