Токийская головоломка

Я резко пришел в себя. В голове царил туман. Я неподвижно стоял на нелакированном деревянном полу в квартире того самого многоквартирного дома. В углу комнаты покоился великолепный персидский ковер с арабесками. Поверх него стоял резной черный столик в китайском стиле с бледно-зеленой керамической курильницей. Из узорчатых отверстий на крышке по комнате разливался ароматный дымок. Распахнутая стеклянная дверь вела на балкон с белым плиточным полом. За элегантной металлической оградой открывался вид на море, голубая гладь которого переливалась яркими бликами.

Я медленно пересек комнату и переобулся из тапочек в свою обувь, оставленную на полу прихожей. Нетвердой походкой, словно передвигаясь по облаку, я вышел в коридор. От линолеума исходил уже знакомый запах мастики. «Итак, из квартиры мы вышли. Что же мы видим?» – услышал я в голове голос Митараи. Спотыкаясь, я дошел до лифта и нажал кнопку «вниз». Стоя возле сциндапсуса, я вдруг увидел в правом конце коридора открытое окошко. «Да что со мной творится?!» – думал я сквозь подступающие к глазам слезы. Измождение, озноб – и при этом холодный пот по всему телу. Меня словно хватил солнечный удар. Я не мог сдвинуться с места, будто скованный сонным параличом.

Взгляд застыл на пейзаже за окном. «Но как же…» – пробормотал я совершенно не своим голосом.

Все как описывал Тота Мисаки. Мои глаза отчетливо видели то же, что и он. Какие-то чудеса. С Эносимы бесследно пропала башня. Остров был абсолютно пустым, словно я переместился в глубокую древность.

Меня одолевало легкое головокружение, казалось, будто у ног беспрестанно дуют крохотные вихри. К пелене в глазах, хаосу в голове и спутанному сознанию добавилась дрожь в ногах. Я никак не мог зайти в открывшиеся двери тесного лифта. Наконец, перемещая одну ногу за другой, я пробрался внутрь. Внутри стоял резкий сладковатый запах. Тоже как в записках Тоты. Неужели это тот самый запах из прошлого?

Я нажал кнопку закрытия дверей и цифру «1». Послышался звенящий механический звук, и моя машина времени начала погружаться на дно мира. Одна за другой вверху зажигались и гасли лампочки с цифрами, оповещая меня о местонахождении лифта. 5, 4, 3, 2… Тут раздался тяжелый грохот, как будто бы что-то столкнулось. А затем послышался пронзительный животный крик, напоминавший неистовый смех гиены. До лифта доносились странные голоса и шумы, какие стоят в коридоре психбольницы, и эхо словно из-под земли. Мне было не по себе.

С мелкой тряской кабина опустилась на первый этаж. Двери бодро распахнулись, и по ушам ударила какофония из грохота, звонкого смеха, криков и энергичных хлопков в ладоши.

В подавленном настроении я покинул лифт и пошел на безумные звуки. Здесь линолеум уже не пах мастикой. Подошвы странно шаркали – оказывается, пол был присыпан белым песком.

Дойдя до угла и заглянув направо в вестибюль, я пришел в ужас, увидев извивавшихся полуобнаженных мужчин. Частое дыхание, звуки от столкновения тел, капли пота, разлетающиеся вокруг, как белая пудра, громкий бурный хохот… На моих глазах разворачивался дурной сон.

В вестибюле расположилась площадка для сумо, на которой боролись полные мужчины в маваси поверх коротких бежевых штанов. Удушающий запах пота смешивался с ароматом благовоний и запахом дешевого масла для жарки.

На площадке сражались двое крупных мужчин. Окружавшие их толстые борцы в маваси, похоже, ждали своей очереди. Хлопая в ладоши, они громко топали ногами, хохотали до упаду и издавали странные, нечленораздельные крики. Прислушавшись с зажмуренными глазами, я понял, что они как заведенные извергают бессмысленные цепочки цифр.

В мою сторону они даже не смотрели. Однако когда я прошел за спинами полуголых мужчин вокруг площадки, все они разом уставились на меня. На мгновение крики и хлопки прекратились. От песка на полу раздавался хруст, словно я шел по пляжу. Один из мужчин повернулся в мою сторону и преувеличенно громко захохотал. В следующую секунду все остальные, вторя ему, оглушительно рассмеялись.

Исход поединка был решен. Один из бойцов с громким звуком свалился на песок, а второй, аккуратно перепрыгнув через него, хлопнул ладошами по стене. Вестибюль содрогнулся, раздался очередной взрыв смеха. Голова вновь закружилась от запаха пота и криков.

Прежде чем толкнуть стеклянную дверь, я мельком взглянул в окошечко комнатки консьержа. Створка с двухслойным стеклом была раскрыта настежь, однако консьержа внутри не было. Снаружи стены были испачканы чем-то черным. За створкой комнатку практически не было видно, но и она, похоже, совсем почернела изнутри. И окошко, и массивная стеклянная дверь в вестибюле были заляпаны белыми отпечатками рук, по линолеуму рассыпался песок. Все было невыносимо грязным. Надеясь, что на побережье обстановка получше, я выбежал из вестибюля. «Итак, из дома мы вышли. Что же мы видим?» – вновь заговорил в моей голове Митараи.