Токийская головоломка

На колонне слева от шкафа висели фотографии детей с врожденными аномалиями. Среди них были младенцы с расщепленными ладонями, на которых было всего по два пальца – так называемая «клешня омара». Были и сиамские близнецы с общими нижними конечностями и сросшейся грудной клеткой, напоминавшие некогда прославившихся Вьета и Дыка[86]. Насколько я слышал, в самой Японии разделение близнецов далеко не всегда завершалось успехом. Двухголовый плод, сращение слуховых косточек, отсутствие нижней челюсти, рта, костей черепа, головы или сердца, общая грудная клетка у близнецов, мумификация плода, малый размер конечностей, циклопия…[87] Врожденные аномалии бесчисленны, что и подтверждали эти фотографии.

Внутри шкафа стояли сосуды с настоящими образцами. Перед глазами всплыли экспонаты, которые пару лет назад я видел на Бич-Пойнте в Америке[88]. Оказывается, такие были и в Японии. Мне чудилось, что все эти младенцы – с отсутствующим мозгом, заячьей губой, расщепленной грудиной, единственным глазом, напоминавшим бородавку на лбу, и раздутой как воздушный шарик головой – пристально смотрят на меня со дна сосудов. Окутанный прохладным воздухом, вдалеке от шума больших улиц, я разглядывал их в ответ. В отличие от той поездки в Америку сейчас у меня было на это предостаточно времени.

Внутри у меня нарастало эмоциональное смятение, словно из-за дурного предчувствия. Мне было сложно описать свое состояние. Разглядывая доказательства того, что и высшие силы ошибаются, я почувствовал, как в душе у меня что-то поднимается. Я был почти что растроган. Звучит странно, но младенец-циклоп с необрезанной пуповиной, неуклюже сидящий на дне сосуда, вызвал у меня умиление. В голову мне пришла абсолютно нелогичная мысль, что эти дети приближены к творцу именно потому, что стали результатом его ошибки. Неприятия я не испытывал.

Внезапно я вспомнил про Тоту Мисаки. Если Митараи не ошибся и он действительно существует, то талидомид превратил его в инвалида. О чем он размышлял все эти тридцать лет? Винит ли он своих родителей и весь мир? Или же он рад, что появился на свет?

В самом левом сосуде лежал ребенок – жертва талидомида. Он появился на свет в 1962 году – том же, что и Тота Мисаки. На табличке говорилось, что он родился в состоянии клинической смерти и ему провели искусственное дыхание, однако вернуть его к жизни не удалось. В формалине он стал совершенно белым. Веки малыша с кистями, росшими прямо из плечевого пояса, были плотно закрыты.

Возле младенцев был еще один пример аномалии – крохотный, сильно сплющенный по бокам череп размером с кулак, установленный на металлическом держателе. На пояснительной карточке было написано: «Микроцефалия. Мужчина, 25 лет, рост – 142 см, масса тела – 29 кг. Родители приходились друг другу двоюродными братом и сестрой. В семье было пятеро детей, трое из которых родились с таким пороком. Этот человек жил в деревне и помогал с домашними делами. Позже его забрали в цирк, где он показывал танцы с мечами и пел. Не умел считать и даже различать мужчин и женщин».

Прочитав мелкий текст, я выдохнул, скрестив руки на груди. Я попытался представить внешность обладателя этого маленького черепа за стеклом, мысленно добавив к нему ткани, глаза и нос. Воображение рисовало человечка с крошечной головой, размахивающего мечами и поющего слабым голоском в цирке уродов.

Как же люди все-таки жестоки. Почему все бездумно платили деньги за эти позорные представления и никто не возмущался? Стоя в одиночестве посреди безжизненных экспонатов, я почувствовал, как во мне разгорается тихое негодование. Не знаю, в какую эпоху жил этот человек. Но неужели, родясь в одно время с ним, я бы тоже молча платил, чтобы посмотреть на него, а затем спокойно возвращался домой? Не знаю. Наверное, да.

Перемещаясь от экспоната к экспонату, я ощущал дуновение прохладного воздуха. Кроме меня, других посетителей в этом просторном помещении не было, поэтому от неаккуратных шагов раздавался настолько громкий звук, что я вздрагивал.

Были здесь и восковые муляжи лиц, пораженных сифилисом в терминальной стадии. В прежние времена цветная фотография была не столь совершенна, а потому любовно выполненные муляжи были на редкость реалистичны. Краски были наложены так искусно, что лица выглядели совсем как живые.

Лицо сифилитика, закрепленное на колонне, было относительно нестрашным – всего лишь гигантский нарыв под носом. Зато два муляжа в застекленном шкафу были просто чудовищны. На лицах красовалось несколько коричневатых шишек, полностью закрывавших ноздри. На одном из них открылись еще более ужасающие язвы темно-красного цвета – кажется, их называют гуммами. Из-за шишек форма носа изменилась, губы слегка приоткрылись. Язвы красной пеной покрывали ротовую полость, извергаясь наружу, как магма из жерла вулкана. Одна половина лица была огненно-красной, другая – сухой и желтой. Один глаз был полностью поражен.