Токийская головоломка

Удивляло и то, что индонезийцам был знаком этот вид спорта. С другой стороны, на Гавайях он пользовался популярностью. Так почему бы ему не найти поклонников и в другой южной стране?

Коридор и все остальное внутри здания были абсолютно такимим же, как в «Хайм Инамурагасаки» – вплоть до рисунков на полу и обоях. Все больше прогнозов Митараи сбывалось, а значит, во время реновации 1983 года интерьер коридора в японском доме также не изменился.

На четвертом этаже, как и в Камакуре, было пять квартир. Мы попытались прикинуть, в какой из них могли держать Тоту Мисаки. Вряд ли она соседствовала с лифтом – больше подходила вторая от него квартира. Табличка на ней была такой же, как в Камакуре, размером с визитку. На ней по-японски было написано «Омура».

Омура оказался холостяком чуть старше тридцати. Переехал он сюда немногим чуть более года назад, а в течение десяти лет со времен учебы в университете приезжал в эту страну несколько раз. Конечно же, он понятия не имел, кому раньше принадлежали квартира и здание, да и вряд ли ему это было интересно.

По нашему прогнозу, здесь Кадзюро Асахия и убил Катори, а вместе с ним и Каори… Правда, последний момент вызывал сомнения – Каори ведь до сих пор жива. Как бы то ни было, место преступления должно быть здесь. Здесь же, в ванной, Тота должен был расчленить два трупа, залив пол кровью. Но сейчас мы стояли в чистой квартире, наполненной запахом ароматизатора. Ничто не напоминало о жутком прошлом этого места. Бо^́льшую часть пола покрывал ковер с исламскими мотивами, и никаких кровавых следов на нем не было. Пол на балконе был выложен белой плиткой с рисунком, а за изящной металлической оградой простиралось индонезийское побережье, столь похожее на камакурское. На какое-то время я словно прирос к балкону, восхищенно рассматривая живописный вид.

У меня не было желания говорить с Омурой о случившемся. Разговор вышел бы длинным, странным и пугающим. Вряд ли бы кто-то обрадовался известию, что когда-то в его квартире убили и расчленили людей. Я лишь расспросил его о полном солнечном затмении, некогда произошедшем в этих краях. Омура был более-менее наслышан о нем. Митараи тем временем успел куда-то выйти. Около двадцати минут я восхищался квартирой и делился с жильцом своими впечатлениями от Индонезии, а затем, поблагодарив его, пошел искать Митараи снаружи.

Невообразимые вещи объяснялись одна за другой. И все же, шагая бок о бок с Митараи, я продолжал недоумевать. «Исчезновение» солнца оказалось полным затмением, а отсутствие башни, Энодэна, торгового квартала и других мест на Инамурагасаки было вызвано тем, что местом действия стала Индонезия. Тощие люди с черной кожей, напоминавшие голодающих жертв ядерной войны, оказались индонезийцами с их внешними особенностями, а огромными кроликами и другими животными – люди в местных праздничных масках.

По словам Омуры, правительство издало указ, строго-настрого запрещавший смотреть в этих краях на солнце в день затмения. Власти якобы обеспокоились, что долгое наблюдение за ним может повредить зрению людей. Странновато, что индонезийское правительство обращалось с собственным народом как с детьми. Местные покорно соблюдали приказ, но многие из них надели маски животных и устроили на улицах что-то вроде фестиваля. Омура считал, что таким способом они пытались поднять себе настроение после запрета. В то же время логически они, может, и понимали, откуда берутся затмения, но все же испытывали в некотором роде первобытную боязнь. И потом, у многих масок в местах прорезей для глаз был фиолетовый целлофан, поэтому можно было не беспокоиться за глаза, если случайно посмотришь наверх.

Картина стала гораздо понятнее, однако кое-какие сомнения у меня все еще оставались. Крупнейших было три. Во-первых, каким образом человек в хижине, возникшей на месте больницы, мог совсем не видеть Тоту Мисаки? Пока что никакого объяснения этому не нашлось. Во-вторых, что за динозавр откусил у него протез? И наконец, как человек, собранный из верхней половины тела Каори и нижней половины тела Катори, мог ожить и сбежать? Если вести расследование в стиле Митараи, то все это должно было оказаться реальным. Вот только, как ни взгляни, эти вещи казались неправдоподобными.

Митараи остановился перед одним из бараков и придержал меня за плечи. Взглянув в направлении его указательного пальца, я увидел на досках возле входной двери белый рисунок ящерицы. У входа, привалившись к столбу, стоял старик в черной шапочке цилиндрической формы и белом одеянии, напоминавшем халат. Митараи подтянул меня за руку, так что мы вдвоем оказались перед ним, а затем нахально толкнул меня прямо к старику. Я очутился всего в каких-то тридцати сантиметрах от его носа, однако он никак на меня не отреагировал, продолжая смотреть на пейзаж за моей спиной. Казалось, он глядит сквозь меня. Оттащив меня обратно, Митараи зашагал в сторону парка Анчол.