Токийская головоломка

– Все это рассказал некто по фамилии Канэко с восьмого этажа.

– Так, значит, дверь на крышу запирает консьерж, сидящий на первом этаже?

– Видимо, да, – кивнул Фудзитани.

– Стало быть, этот консьерж тогда промолчал, зная, что закрыл всем доступ на крышу ночью второго июня?

– Выходит, так.

– Очень любопытно… Что ж, угощайтесь, пока не остыло, – сказал Митараи, указывая на еду. – Говорите, жена этого брокера, так и не узнав правду о его смерти, переехала в другое место и зажила в одиночестве?

– Вроде так.

– М-да, жизнь – штука тяжелая, ничего не скажешь. В полиции тоже пока не знают историю с дверью на крышу?

– Вряд ли. Наш журналист услышал ее прошлым вечером. Он тоже хотел присоединиться к нам, но, увы, сегодня его отправили выслеживать кого-то. Похоже, что жильцы до сих пор втайне перешептываются об этих слухах.

– Так вот почему его окрестили «Домом призраков»! – выпалил я.

– Как вы сказали? «Дом призраков»? – переспросил Фудзитани.

– Да. Когда я опрашивал жильцов, то мне сказали, что некий серфер почему-то именно так назвал их дом. Информация о том случае явно просочилась наружу.

– Да, весьма вероятно.

– А на крышу ведет только одна дверь?

– Да.

– Нет ли еще какого-нибудь способа попасть на самый верх?

– Сказали, что нет. Хотя с балкона восьмого этажа можно зацепиться за перила на крыше… В те годы там были только они. Можно перекинуть веревку и вскарабкаться по ней наверх. Или же залететь на крышу на вертолете, но с какой стати простому сотруднику брокерской компании заниматься таким? Да и все жильцы, находившиеся в тот вечер в доме, сказали, что Мацумура к ним не заходил.

– Раз возможно, то остается еще один вариант, – сказал Митараи.

– Какой?

– Примерно без десяти час консьерж снова открыл дверь, ведущую на крышу. Либо он дал ключ Мацумуре.

– Это тоже маловероятно. Тамошний консьерж крайне щепетилен к своим обязанностям. Живет он прямо около своего рабочего места, на первом этаже. Незадолго до полуночи он сначала запирает дверь на крышу, а затем пять входных дверей на первом этаже, включая стеклянную дверь в вестибюль, и только потом идет спать.

– Значит, двери в доме запирают около двенадцати часов?

– Да, но у всех жильцов есть ключи от двери в вестибюле. Это лишь мера защиты от воров.

– Ключи от первого этажа им вручили, а от крыши нет?

– Верно. Тот Канэко как-то раз поинтересовался у консьержа: не могло ли быть такого, что в вечер самоубийства Мацумуры он закрыл дверь на крышу до полуночи, а позже снова ее отпер? На это старик ответил, что такое просто невозможно. Мол, у него жизнь отлажена, как часы, – он всегда ложится в полпервого, встает в семь, а затем прямо в пижаме идет отпирать дверь на первом этаже. Сказал, что вот уже несколько лет ни разу не нарушал этот распорядок.

– Значит, Мацумура похитил у него ключ.

– Такого тоже не было. Все ключи висят на специальной дощечке, а перед сном он кладет их под подушку. И не думаю, что у Мацумуры была причина воровать ключ. Или вы думаете иначе?

– Да нет, вряд ли. Тогда остается два варианта. Первый – кто-то из жильцов лжет.

– Вот как? Неужели кому-то это надо?

– Если кто-то столкнул Мацумуру с балкона своего дома, то вряд ли он сообщит, что тот заходил к нему.

– Логично, но Мацумура был человеком замкнутым и не слишком-то общался с соседями по дому.

– Но вернемся к вопросу, куда упал Мацумура. Раз это парковка на первом этаже, то над ней расположено семь квартир. Это ведь восьмиэтажный дом.

– Вы правы. Его тело приземлилось примерно под балконом второй квартиры, если считать с восточной стороны. Если провести над ней вертикаль, то на восьмом этаже ей соответствует квартира восемьсот два, на седьмом – квартира семьсот два и так далее.

– Квартиру двести два, думаю, можно исключить. Раз у него ушибы всего тела, а не головы, то при падении со второго этажа не получишь травмы, несовместимые с жизнью.

– Да, я тоже так подумал. Триста два, четыреста два, пятьсот два, шестьсот два, семьсот два, восемьсот два – Мацумура должен был упасть с балкона какой-то из этих квартир. Но из какой же? Прямо викторина какая-то, – сказал Фудзитани.

«Да уж, такое дело Митараи по вкусу», – подумал я.

– Но, похоже, мы можем исключить не только двести вторую, сэнсэй.

– Вот как? – вмешался я.

– Во-первых, восемьсот вторую. Это квартира уже известного нам Канэко, владельца кафе на Инамурагасаки. Вряд ли бы он рассказал такое, если бы столкнул Мацумуру. Так что он, скорее всего, вне подозрений.

Митараи слегка кивнул.