Токийская головоломка

– В результате номера всех квартир изменились. Пятьсот первая, например, превратилась в четыреста первую. Только вот все дверные таблички на четвертом этаже и выше поменяли лишь второго июня восемьдесят девятого года.

– Вот, значит, как… Подождите-ка, второго июня?! – выпалил я. – Но это же…

– Да. По совпадению, именно в этот день погиб и Кэнсаку Мацумура.

Стоило Фудзитани это сказать, как Митараи вмиг приподнялся:

– Нет, это не совпадение! Это очень серьезная проблема. И нам предстоит ее решить.

С этими словами он сложил руки и некоторое время предавался размышлениям. Замолчав, мы ждали, что он скажет, однако до самой посадки он больше не разевал рта.

Я впервые был в Асахикаве. Здание аэропорта все еще выглядело новым. За стеклянными дверями раскинулись бескрайние просторы, каких на Хонсю не увидишь. День выдался солнечным, однако в воздухе стояла прохлада. Было заметно, что мы прилетели на север.

Однако путешествие только начиналось. Теперь нам предстояло добраться на такси до станции Асахикава и проделать на поезде огромный путь на север. Хоронобэ был расположен всего в каких-то 60 километрах к югу от Вакканай, самого северного города Японии. Для южан вроде меня это был чуть ли не край света.

Железнодорожная станция Асахикава была очень далеко от аэропорта. Съехав по дороге вниз, такси помчалось по полоске асфальта. За окном мелькали сельские пейзажи, от которых я уже успел отвыкнуть. Обернувшись через плечо, я увидел на возвышении аэропорт и огромные хвосты пассажирских самолетов.

Дома были пыльными. Деревянные стены посерели и обветшали. Алюминиевые оконные рамы отливали серебристым блеском. У большинства домов не было ни садиков, ни парковок из гравия. На Японию как-то непохоже. Вид за окном и прохладный воздух, проникавший в салон через щелочку, наводили на мысль, что мы приехали в какую-то бедноватую страну.

Апрель подходил к концу. В Токио уже давным-давно осыпалась сакура, и весна вступила в свои права. Здесь же холод по-прежнему пробирал до костей. Сакура, видимо, еще не зацвела.

Однако возле станции Асахикава, окруженной офисными зданиями, казалось, будто стоишь посреди большого города. Это место немного походило на токийскую станцию Накано, только малолюдную. Втроем мы запоздало пообедали на станции и, выйдя на платформу, сели на дизель-поезд, направлявшийся на север.

Пассажиров было много, нам не сразу удалось сесть. В четырехместном отсеке, где мы наконец расположились, с виноватым видом сидела румяная девушка – по виду студентка, возвращавшаяся домой с учебы. Митараи по-прежнему молчал. Решив не мешать его мыслительному процессу, я перевел взгляд за окно.

Дома на Хоккайдо были своеобразными. Черепица попадалась изредка, большинство крыш было покрыто гофролистом, окрашенным ярко-красной или голубой краской. Резкий наклон защищал их от скопления снега.

Людей, как и легковых автомобилей и грузовиков, было мало. На территории станции, куда прибыл поезд, лежали огромные груды бревен. Я вновь вспомнил путешествие в Великобританию. Очень уж напоминали о ней тоскливые пейзажи, случайные прохожие и бескрайняя пустошь, где изредка встречались кучки плотно прижатых друг к другу частных домов.

Однако эти два места все же разительно отличались. И тут, и там безлюдно, но в Великобритании было красиво, как на картинке. А в наших краях все выглядело как-то бедновато. Что же было здесь другим? Во-первых, яркие крыши, дешевый гофролист и кучки вывесок, попадавшиеся нам в каждом населенном пункте. Во-вторых, в Великобритании дома стояли на приличном расстоянии друг от друга, а здесь во всех поселениях дома теснились словно люди в очереди или дети, играющие в осикура-мандзю[127]. Возможно, это как-то связано с тем, что в Британии нет купли-продажи земли?[128] Но и в Германии, где она есть, дома не строят так плотно друг к другу. Неужели всему причиной японская натура, которой становится беспокойно в одиночестве?

Тем временем ландшафт резко изменился. Показался девственный лес. Казалось, мы перемещаемся назад во времени. Теперь мы ехали вдоль реки с неукрепленным берегом, окутанной зарослями высокой травы. На Хонсю такие пейзажи уже давным-давно истреблены. Здешние же заповедные места ничуть не уступали британским красотам – ни домов, ни мостов, ни вывесок. На плавные изгибы гор неторопливо опускалось солнце. Словно околдованный, я любовался живописным вечерним небом, навевавшим воспоминания о детстве.

Наконец солнце потонуло за горами, и прямо на наших глазах ночь поглотила редкие домики. Поезд мчался вперед, разрезая темноту. Давно я не видел настолько густой тьмы. Какое-то время за окном не виднелось ни единого окошка или уличного фонаря. Это была все та же Япония, но здесь она ощущалась совсем не как на юге.