Токийские легенды

И в Ханалее она иногда садилась за инструмент. В одном ресторане там стоял небольшой рояль, и по выходным здесь играл пожилой пианист – такой худой, что походил на соломинку. В основном – беззубую музычку вроде «Бали Хай» или «Голубые Гавайи». Как пианист он был так себе, но человек душевный, и эта его теплота проявлялась в исполнении. Сати подружилась с ним и иногда играла вместо него. Разумеется, она человек посторонний, поэтому об оплате разговор не шел, но вином и спагетти хозяин заведения угощал. Ей просто нравилось играть. Стоило положить пальцы на клавиши, и душа пела. Есть талант или нет – не вопрос. Пожалуй, мой сын, скользя по гребню волны, думал то же самое, представляла она.

Однако, признаться честно, как человек сын не очень-то и нравился Сати. Нет, конечно, она его любила. Беспокоилась как ни за кого другого. Но вот просто по-человечески ей потребовалось немало времени, прежде чем она призналась себе: она не испытывает к нему симпатии. «Не будь он родным сыном, и на пушечный выстрел бы к нему не подошла», – признавалась себе Сати. Своенравный, несобранный, не способный довести начатое дело до конца. Серьезных разговоров избегал, чуть что – сразу же врал. Учился кое-как, оценки ужасные. Интересовался он только серфингом, но никто не знал, как долго это все продлится. Сын был мальчиком смазливым, а потому от подружек отбою не было; он развлекался с ними, сколько хотел, а когда надоедали, бросал, как ненужные игрушки. Сати понимала, что, видимо, испортила его сама. Давала слишком много карманных денег. Нет, конечно, нужно было воспитывать в строгости. Но как именно это делать, она не знала. Была слишком занята работой. Нисколько не разбиралась в психологии и физиологии мальчиков.

Как-то раз она играла в ресторанчике, и туда зашла поужинать знакомая парочка серферов. Заканчивался шестой день их пребывания в Ханалее. Они прилично загорели и выглядели увереннее прежнего.

– Ого! Тетушка играет на пианино, – воскликнул крепыш.

– Да так клево! Профи? – подхватил долговязый.

– Развлечение, – сказала Сати.

– Знаете песни «Биз»?[5]

– Откуда мне знать… такое, – сказала Сати. – Кстати, вы разве не бедные? Откуда у вас деньги на ужин в таком ресторане?

– У нас же карточка «Дайнерз клаб», – горделиво проронил долговязый.

– А она разве не на крайний случай?

– Ладно, как-нибудь прохиляет. Тут же как – раз попробуешь, и входит в привычку. Дурную. Совсем как отец говорил.

– Точно! И никаких забот, – съязвила Сати.

– Мы считаем, что должны пригласить вас на ужин, – сказал крепыш. – Вы нам сильно помогли. К тому же мы послезавтра утром возвращаемся в Японию. Хотели перед этим вас поблагодарить.

– Так вот, если вы не против, не могли бы вы сейчас поесть вместе с нами прямо здесь? Закажем вино. Мы угощаем, – сказал долговязый.

– Я уже поужинала, – сказала Сати и подняла бокал красного вина. – Ужин и вино за счет заведения. Поэтому мне достаточно вашего внимания.

К их столу подошел крупного сложения белый мужчина и встал рядом. В руке он держал стакан виски. Пожалуй, лет сорока мужик. Короткая стрижка. Рука была толщиной с телеграфный столб, и на ней красовалась татуировка дракона. Ниже виднелась аббревиатура USMC – Корпус морской пехоты США. Похоже, сделана очень давно, буквы заметно поблекли.

– А ты неплохо играешь, – сказал он.

– Спасибо, – ответила Сати, вскользь взглянув на лицо мужчины.

– Японка?

– Да.

– Я был в Японии. Только давно. Два года в Ивакуни[6].

– Вот как? А я была два года в Чикаго. Только давно. Выходит, мы квиты.

Мужчина задумался. Потом до него дошло, что это нечто вроде шутки, и он засмеялся.

– Сыграй нам что-нибудь. Повеселее. Знаешь «За морем» Бобби Дарина? Я хочу спеть.

– Я здесь не работаю. И сейчас разговариваю с этими парнями. Штатный пианист этого заведения – вон тот лысоватый худощавый джентльмен. Хотите сделать заказ, попросите его. Только не забудьте оставить чаевые.

Мужчина покачал головой.

– Этот fruitcake[7] может играть лишь музыку для слащавых педерастов. Нет, я хочу, чтобы ты вдарила по клавишам. Плачу десять баксов.

– Да хоть пятьсот, – ответила Сати.

– Вот как?

– Именно так, – отпарировала Сати.

– Слышь, почему японцы не хотят воевать, чтобы защитить свою страну? Какого черта мы должны ехать охранять вас до самого Ивакуни?

– Поэтому заткнись и играй?

– Именно так, – сказал мужчина и посмотрел на сидящую напротив парочку. – Эй вы, тупицы, кто такие? Приезжают всякие джапы на Гавайи, гоняют тут на досках, а нам куда деваться? В Ирак, да?..

– Есть вопрос, – заговорила Сати. – Закралось ко мне тут одно сомнение.

– Ну, говори.

Сати склонила голову набок и посмотрела на мужчину в упор.

– Каким образом получаются люди вроде вас? Долго я над этим думала. У вас такой характер с рождения или когда-то в жизни возникла какая-то ба-альшая неприятность, которая вас до такой степени изменила? Какой вариант верный? Вы сами как считаете?

Мужчина задумался, а потом грохнул стаканом об стол:

– Послушайте, леди…