Токийские легенды (Tokyo kitanshu)

– Не поняли – и ладно. Ничего особенного он не сказал. Кстати, как вы – нагонялись по волнам?

– Вааще,- сказал крепыш.

– Высший класс,- вторил ему долговязый.- Кажется, что жизнь изменилась напрочь. Если честно.

– Вот и славно. Веселись, пока есть возможность. Потом придется платить по счетам.

– Не боись! У нас есть кредитка,- сказал долговязый.

– Веселые вы ребята,- покачала головой Сати.

– Кстати, тетушка, хочу спросить?

– Чего?

– Вы здесь видели одноногого серфера-японца?

– Одноногого серфера-японца? – Сати прищурилась и посмотрела в глаза крепышу.- Нет, не приходилось.

– А мы раза два видели. Смотрел на нас с пляжа. С красной доской «Дика Брюэра» в руках. Ноги вот отсюда дальше нет.- Крепыш провел пальцем линию сантиметрах в десяти выше колена.- Начисто перерезана. Мы сразу выходим на берег – а его нигде нет. Хотели с ним поговорить, искали повсюду. На полном серьезе. Только не нашли. Возраста где-то нашего.

– А какой ноги не было – правой или левой? Крепыш немного подумал.

– Это самое… Кажется, правой. Так ведь?

– Ну. Правой. Точно,- подтвердил долговязый.

– Хм,- вымолвила Сати. Глотнула вина. Глухо забилось сердце.- И что – действительно японец? Не какой-нибудь потомок иммигрантов?

– Точняк. Это ж видно с первого взгляда. Серфер из Японии. Примерно как мы,- сказал долговязый.

Сати некоторое время с силой покусывала губы. Затем сухо сказала:

– Однако странно. Городок небольшой. Появись в нем одноногий серфер-японец, так или иначе попался бы на глаза.

– Точно,- сказал крепыш,- наверняка бы заметили. Мы же понимаем, что все это странно. Но он действительно был. Однозначно. Мы оба четко его видели.

Долговязый продолжил:

– Вот вы, тетушка, часто сидите на пляже. Причем всегда на одном месте. Так вот, чуть в стороне от того места он и стоял на своей одной ноге. И наблюдал за нами. Как бы на ствол дерева опирался. Там, где столы для пикника, ну… в тени железных деревьев.

Сати опять глотнула вина, ничего не говоря.

– Только как он стоит на доске – на одной ноге? Не понимаю. Тут и на двоих-то непросто,- сказал крепыш.

С тех пор Сати каждый день ходила по длинному пляжу туда и обратно, с утра до вечера. Однако странная фигура ей ни разу не попалась. Она расспрашивала местных, не видели ли они одноногого серфера-японца, но все они странно на нее смотрели и качали головами. Одноногий серфер-японец? Нет, не встречали. Если б увидели, непременно бы запомнили. Такое сразу бы в глаза бросилось. Да только… как он стоит на доске – на одной ноге?

Накануне возвращения в Японию Сати собрала багаж и легла в постель. Шум волн перекрикивали гекконы. Когда Сати очнулась, подушка была мокра. Из глаз катились слезы. Сати плакала и думала: почему сын не попадается мне на глаза? Почему эти два бестолковых балбеса видели его, а я – нет? Разве это справедливо? Ей вспомнился труп сына в морге. Была бы в силах, она попыталась бы разбудить его, хорошенько потрясла бы за плечо. Чтобы громко спросить: «Слышишь, ты? Ну почему? Не кажется тебе, что это уже слишком?!»

Сати долго лежала, уткнувшись в намокшую подушку, чтобы не закричать. «Или у меня нет на это права?» Она не знала. Знала лишь одно: так или иначе, но она должна принимать этот остров. Как намекал ей тот полицейский из бывших японцев: «Я должен принимать все как есть. Справедливо или нет, существует на то право или не существует. В таком виде, как есть». Наутро Сати проснулась здоровой немолодой женщиной. И, погрузив чемодан на заднее сиденье «неона», уехала из бухты Ханалей.

Спустя где-то восемь месяцев после возвращения с Гавайев, она встретилась в Токио с крепышом. Пережидая дождь, она пила кофе в «Старбаксе» рядом со станцией метро «Роппонги», а тот сидел за соседним столиком. В выглаженной рубашке «Ральф Лорен» и новеньких твиловых брюках. С ним была невысокая девчушка с симпатичным личиком.

– О, тетушка! – Он радостно вскочил и подошел к столику Сати.- Вот так встреча! Не думал я, что в таком месте…

– Привет. Как здоровье? – спросила она.- Ты подстригся.

– Скоро институт оканчиваю,- сказал крепыш.

– Вот как? Выходит, даже ты на это способен?

– Ну, это… в общем, да. Хоть я и выгляжу так, но стараюсь держать себя в руках.- Он уселся на стул напротив.

– Серфинг забросил?

– Иногда по выходным. Но нужно устраиваться на работу, так что по-любому пора с этим кончать.

– А твой долговязый друг?

– У того все просто. Ему не надо о работе волноваться. У него папашка держит большую кондитерскую на Акасаке. Так и говорит: пойдешь по моим стопам – куплю «БМВ». Везет ему. А мне вот ничего такого не светит.

Она посмотрела в окно. Летний дождь окрасил асфальт в черное. На дороге была пробка, и таксисты нервно давили на клаксоны.

– А кто та девушка? Любовь?

– Да… то есть в настоящий момент – на пути развития,- почесывая голову, сказал крепыш.

– Симпатичная. Для тебя, пожалуй, даже слишком. Не боишься, что не даст?

Он невольно уставился в потолок.

– По-прежнему без стеснения говорите в лицо неприятные вещи? Хотя вы правы. Может, посоветуете чего? Ну, чтобы у нас с ней все было хорошо.