Читаем Tokio Hotel. Как можно громче! полностью

БИЛЛ: Эту песню я написал в десять лет. Были выходные, я сидел дома без каких-либо особых планов. А мне нужно постоянно чем-то заниматься. Я неспособен целый день валяться на диване и ничего не делать. Мне хочется постоянно быть в центре событий. Жить активно, действовать. Сейчас это не сложно: мы наслаждаемся каждой секундой своего успеха. Многие молодые люди за всю свою жизнь не переживают столько, сколько за эти несколько месяцев пережили мы. Мы бываем в разных городах и получаем море удовольствия. Но не всегда легко жить данной, конкретной секундой. Кстати, есть секунда, которую бы я с удовольствием оставил при себе навсегда. Ту секунду, когда мы вышли на сцену в Магдебурге, во время "Stars for Free", а вокруг бушевало 75 000 человек. Когда мы выступали, уже стемнело, это было безумное ощущение: мы видели толпу и слышали, как все нам подпевают.

Эта песня — еще одно свободное падение в водоворот чувств: "Leb die Sekunde" — столь же сильная и мощная, как и "Schrei"; начинается с резких, агрессивных гитарных аккордов, под которые задыхающийся, словно загнанный зверь, Билл вступает в полемику со всем миром, чтобы прийти к выводу, что в жизни ценна каждая секунда, и если мы этого не осознали, то, столкнувшись с рутиной, опускаем руки, а отведенное нам на земле время просто сокращается.

4. "Rette mich" ("Спаси меня")

БИЛЛ: Эта песня — единственная в альбоме грустная любовная баллада. Мне знакомо присутствующее в ней чувство одиночества. Возвращаться туда, где вы были счастливы, в то место, которое будто создано только для вас двоих, — больно, ведь теперь ты здесь без нее. Такие чувства возникают, когда вы перестаете друг друга понимать. Или когда твоя девушка тебя бросает. Безусловно, в Магдебурге есть несколько представительниц слабого пола, которые могут подумать, что я пою про них. Но я еще очень молод, и у меня пока не было особо серьезных отношений. Поэтому на самом деле речь не идет о какой-то конкретной девушке.

"Rette mich" — одна из самых трогательных песен в альбоме "Schrei". He случайно именно она была выбрана для третьего сингла. Здесь голос Билла хрупкий и мягкий, это почти мольба о спасении и избавлении, с которой он обращается к безымянной девушке. Девушке, в которую он когда-то был сильно влюблен и которую сейчас просит дать ему еще один шанс. Потрясающе!

Альбом "Schrei" (продолжение).

5. "Freunde bleiben" ("Остаться друзьями")

БИЛЛ: В песне "Freunde bleiben" есть строчка: "Лучше быть мертвым, чем Биллом". Такого лично мне никто никогда не говорил, но эта фраза показалась нам забавной. Наверняка так про меня кое-кто думает. Да и я кое про кого тоже. Я люблю эту песню, потому что терпеть не могу показную, фальшивую дружбу. А если люди друг друга не переваривают, то глупо проявлять вежливость и здороваться. Песня адресована паре типов из Магдебурга, которых я не выношу, о чем не раз хотел им прямо сказать. С другой стороны, здорово, что эти люди существуют. Я, как и мой брат Том, очень люблю споры и дискуссии. Нам нравится провоцировать людей. Мы радуемся, если полемика не оставляет нас равнодушными. Мы с Томом заводимся, когда удается подобрать смелые и неожиданные аргументы.

"Freunde bleiben" — это самая дерзкая и откровенная песня альбома "Schrei", великолепное произведение с потрясающим припевом, в котором Билл просит своего воображаемого приятеля больше с ним не дружить. Постепенно слова становятся грубыми, изначальный "дружище" превращается в "задницу в длинных папочкиных трусах". И хотя Билл резко осуждает своего приятеля, слушатель не может избавиться от ощущения, что на самом деле он считает этого парня вполне нормальным.

6. "Ich bin nicht ich" ("Я не я")

БИЛЛ: Это песня о разбитых сердцах. Речь идет о несчастном влюбленном, который, предоставленный самому себе, меняется, потому что чувствует себя неприкаянным. Подобный опыт у меня тоже есть. В тот момент я был вообще никакой, потому что не знал, когда же снова увижу девушку, в которую был влюблен. Я пошел развлекаться с друзьями и не запомнил вообще ничего, потому что мысли все время крутились вокруг нее. Остальные в группе такого никогда не испытывали. Я среди нас единственный, кто уже был влюблен по-настоящему. Кстати, прощального письма, как в песне, я никогда не получал. Сегодня люди переписываются эсэмэсками.

На самом деле к словам Билла из "Ich bin nicht ich" трудно что-нибудь добавить. В каждой строфе — потрясающая глубина чувств, которые он когда-то испытал к своей подруге, — ведь с ней он собирался связать свою судьбу.

7. "Wenn nichts mehr geht" ("Когда ничего больше не происходит")

БИЛЛ: В песне говорится о том, что будет после смерти. Многие утверждают, что я еще слишком юн для подобных мыслей. Я не боюсь смерти. Но, наверное, каждый из нас задумывается, что же будет потом. Нам в семье повезло: у нас еще не умирал никто из близких.

Перейти на страницу:

Все книги серии Next Generation

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное