Токсичные тени

Она никогда раньше не стреляла. Винтовка была удивительно лёгкой, снабжённой штыком. Ствол был коротким и ребристым, магазин выступал из-под него в форме банана. Она сунула свой Colt в другой карман джинсовой куртки. Солдаты встали и подошли к двери, на которой светящимися красными буквами было написано "ВЫХОД".

Теперь, тяжело дыша, больше из-за страха и предчувствия, чем из-за напряжения, она беззвучно двинулась вперёд из-за грузовика с насосом. Она целилась в силуэты, что было не так-то просто с вывихнутым левым запястьем. Они всё ещё спорили, следует ли им войти в здание или бежать через чёрный ход.

- У меня есть идея получше, - сказала она себе под нос.

Она нажала на курок.

М-16 ожила в её руках, пули летели куда угодно, только не туда, куда она их нацелила. Раскачивающееся движение винтовки вонзило ножи боли в её повреждённое запястье. Но затем, за долю секунды, без боли, она взяла винтовку под контроль, прижав приклад к плечу, где он легко скользил. В воздухе дождём посыпались гильзы.

Солдаты инстинктивно спустились низко, но недостаточно быстро.

Они были неуклюжи в своих костюмах космонавтов.

Она попала в двух из них, а затем в третьего, когда он открыл огонь в её сторону, вымещая свою агрессию и ужас на лобовом стекле грузовика с насосом. Он закричал, когда пули пробили его лицевой щит. Последний солдат попытался выкарабкаться, но она пробила ему ноги. Он закричал и начал стрелять во все стороны.

К тому времени она уже была с другой стороны транспортного средства.

Она нарисовала бусину на голове солдата и выпустила ещё одну очередь. Он упал лицом вниз.

Она подождала немного.

Руби Сью могла слышать, как один или два из них стонали, скулили, умоляли о помощи.

А вот и ваша чёртова помощь!

Она подошла к ним, чуть не поскользнувшись на латуни, разбросанной по полу. Она не могла видеть их лиц в капюшонах, но видела, что они никак не могли добраться до своих винтовок. И это было самым важным.

Один из солдат протянул ей окровавленные руки в перчатках. Она отшвырнула их стволом своего шестнадцатого калибра.

- Добро пожаловать в джунгли, - сказала она ему и непрерывно вонзала штык ему в грудь, пока он не перестал корчиться и стонать.

Руки у неё болели, а его кровь забрызгала её мелкой струйкой, как медный туман.

Она взяла винтовку мужчины и повесила её себе на плечо.

У него был с собой какой-то подсумок с патронами. В нём находились три гладкие гранаты и две другие в форме тупых цилиндров. Она взвалила подсумок на плечи, засунула туда свои пистолеты и ещё несколько магазинов для М-16. К тому времени он стал тяжёлым и выпуклым, но она была готова к войне.

Она вышла в коридор по другую сторону противопожарной двери.

Было пусто.

Очень жаль. Ей нравилось пользоваться своей новой винтовкой. Понравилось, как она выпускает патроны. Однако ей хотелось, чтобы Джо был здесь. По многим причинам, конечно, но главным образом потому, что он был на службе и умел управляться с этими вещами.

Впрочем, она предполагала, что разберётся.

Стены были из цементных блоков, выкрашенных в уродливый, как моча, жёлтый цвет. Она прошла через первый же найденный дверной проём и вошла в ряд офисов. Флуоресцентные лампы горели над головой. Во всяком случае, несколько из них.

Здесь прошли бешеные.

В этом не было никаких сомнений. Столы были перевёрнуты, компьютеры разбиты на пластиковые осколки, телефоны сорваны со стен. Пол был завален бумагами и папками.

Она нашла мобильный телефон, но на нём были только помехи.

Она двинулась в конец и за угол. Ещё больше того же. Фотография муниципального здания в рамке, сделанная, вероятно, в 1920-х или 1930-х годах, была разбита на полу. Было похоже, что кого-то вырвало на неё. Единственным постоянным был запах мочи, как будто здесь прошли бешеные, а затем метили свою территорию, как собаки.

Ничего, кроме женщины.

Она сидела в крутящемся кресле, прислонившись к ряду картотечных шкафов. Она была обнажена, если не считать пары оранжевых носков до колен. Во лбу у неё была дырка от пули, на самом деле их было несколько. Застывшие мозги и кровь стекали по её лицу на грудь. На её левой груди была татуировка в виде розы. Её ноги были широко раздвинуты, её холодная вагина выглядела ужасно.

Руби Сью долго смотрела на неё.

- Смерть в этом грёбаном городе лишена достоинства, сестра, - сказала она трупу.

Больше всего её озадачило положение женщины в кресле. Это была не та поза, в которой кто-то садился бы на стул - её задница была низко опущена, почти свисая с сиденья, её спина скользнула почти на дно спинки, голова свесилась вперёд. Может быть, она была убита и так сползла вниз, но это не подходило: почему в кресле не было пулевых отверстий? В картотеках за ней? Нет, её убили в другом месте и поместили туда. Но почему? И кто?

И тут Руби Сью увидела засохшие участки прозрачного материала вокруг женского влагалища и бёдер. Её уложили в кресло вот так, чтобы её тело можно было трахнуть. Вот что это было.

И хотя Руби Сью теперь глубоко похолодела внутри, ей всё ещё было противно.