Токсикоз для вурдалака (СИ)

- Европа, - развёл руками Стефан, - здесь все верят друг другу.

Торговец вернулся, держа в руках подставку из чёрного

бархата. Когда он поставил её на витрину, я тихо ахнула.

В свете электрических ламп играл гранями крупный бриллиант, вставленный в тонкую золотую оправу.

- Очень красиво, - оценил Стефан, и, взяв перстень в руки, стал внимательно его рассматривать, - умелая работа. Бриллиант старинный, но оправа современная.

- Да вы знаток! – цокнул языком торговец, - да, действительно, старая оправа никуда не годилась. Мне его сдала одна русская старушка, бриллиант, несомненно, прекрасен, но отвалилось несколько «усиков», металл был покорёжен. Я вынул камень, расплавил старую оправу, и отлил новую.

- Вы гравёр? – заинтересовался Стефан, - очень хорошая работа, - и он надел мне кольцо на безымянный палец.

- Нет, милый, великовато, - хмыкнула я, - давай лучше на указательный.

На указательный палец перстень сел идеально, продолговатый бриллиант сверкал, переливаясь гранями. Стефан повесил мне на шею бриллиантовый медальон, серёжки-подвески и браслет.

А сам вынул кредитку.

Пока он расплачивался, я рассматривала выставленные в витрине украшения. Золото поблескивало, но в основном это было золото, без камней. Небольшие, аккуратненькие, но лично мне никогда подобное не нравилось.

Почему-то сейчас пошла мода на тоненькие невзрачные украшения. Мелкие камушки, мало изящности, больше простоты. Советское золото и то было лучше, у мамы сохранилось некоторое количество тех украшений, и выполнены они более витиевато, чем современные.

Вдруг среди безликой золотой массы сверкнул аметист.

Я сначала не поняла, что вижу, оторопела, но, придя в себя, посмотрела на торговца.

- Откуда у вас этот перстень с аметистом? – спросила я.

- Правда, красивая вещь? – заулыбался он, и он вынул перстень из витрины, - недавно поступил. Но продать я его не могу, он глянулся одной женщине, она постоянная клиентка, обещала вернуться.

- Можно взглянуть поближе? – попросила я.

- Да, конечно, - он протянул мне украшение.

- А лупы у вас нет? – озадачила я его.

- Вика, что происходит? – не понял Стефан, а обескураженный торговец подал мне лупу.

- Так и есть, - ликующе воскликнула я, разглядев Димину гравировку на внутренней стороне кольца.

- Подобные гравировки обозначают автора, - сказал торговец, - в данном случае я немало удивлён. Это один испанский герб, но вот зачем человеку ставить на кольце этот герб, даже и представить не могу. Но ведь рядом ещё и инициалы стоят. Я искал подобные украшения в интернете, с такой же гравировкой, но ничего не нашёл.

- Я могу объяснить, - ухмыльнулась я, - это герб испанского района, в котором родился автор этого кольца.

- Да? – удивился торговец, - буду знать, обязательно скажу об этом покупательнице.

- Не выйдет, - вздохнула я, - это кольцо краденое.

- Как? – в ужасе воскликнул торговец, - что вы такое говорите?

- Это кольцо для меня самолично сделал мой любимый мужчина, - пояснила я, - он испанец, марка эта зарегистрирована, он специально так сделал вот как раз на такой случай. Он делает украшения исключительно в подарок, в данном случае, для меня. Меня ограбил один русский таксист, оглушил и снял с меня все драгоценности. Сейчас я позвоню инспектору, которому я подала заявление об ограблении.

- Но ведь деньги мне вернут? – отмер торговец.

- Очень на это надеюсь, - вздохнула я, - преступник уже вычислен, он в розыске.

Приехавший инспектор составил все необходимые бумаги, изъял кольцо, впрочем, ещё и остальные драгоценности. Оказалось, что Парамонов сдал всё, что украл у меня, в один ломбард. А потом под подписку мне отдали украшения.

Ладно, хоть золото своё вернула, надеюсь, когда поймают мерзавца, вернут и всё остальное.

Я была весьма довольна, а Стефан повёл меня в парк, где устроил мне романтический пикник на свежем воздухе.

- Попробуй это вино, - он протянул мне бокал.

- Какое красивое, - я оценила на свет красное вино, которое и на вкус оказалось очень хорошим.

- Это молодое вино из местных долин, - сказал Стефан.

- Молодое? – удивилась я, - но зачем же его пить? Его надо выдержать, а уж потом употреблять.

- У нас мало кто выдерживает вина, - пояснил Стефан, - ну, полежит немножко, цвет обретёт, но пьют его молодым, год или два. Такая традиция, привычка.

- Странная привычка, - хмыкнула я, пригубив вино, и закусив кунжутным крекером, а из моей сумочки послышались задорные мелодии Штрауса.

- Слушаю, - ответила я, бросив взгляд на незнакомый номер.