Толкин и его легендариум

В ноябре у пары родился сын Джон, а через неделю Толкина повысили до лейтенанта. Следующий год почти не отличался от предыдущего: несложные обязанности, частые командировки и рецидивы заболевания, иногда с резким ухудшением состояния (в августе 1918 года он похудел более чем на двенадцать килограммов).

Несмотря на трудности, Толкин продолжал сочинять и рисовать, написал введение к сборнику стихов Джеффри Бейча Смита, вышедшему в июне или июле 1918 года под заголовком «Весенний урожай», начал учить русский язык и практиковаться в итальянском и испанском. Если не считать пары месяцев, когда Толкина признали годным к строевой службе и направили в Хамберский гарнизон, до конца войны он жил в Британии, выздоравливал, занимался легкими делами и подготовкой. В конце концов его сочли пригодным исключительно к сидячей деятельности. Вместе с Эдит и Джоном он вернулся в Оксфорд и устроился работать над «Оксфордским словарем английского языка» в качестве лексикографа, а через несколько дней, 11 ноября 1918 года, окончилась война.

Работа Толкина над словарем продолжалась до мая 1920 года — он написал статьи, в том числе для слов wake и walrus. Важнее, однако, что возвращение в академическую филологию побудило его еще больше усовершенствовать квенью и продолжить работу над «Книгой утраченных сказаний». Эту первую последовательную попытку заняться легендариумом он оставил всего через полгода. Может быть, дело отчасти было в знакомстве с пророческими книгами Уильяма Блейка: в их каллиграфии, иллюстрациях и масштабе мифического нарратива он наверняка увидел примечательное сходство с собственными амбициями, а еще — высоты, к которым он может и обязан стремиться.

Параллельно Толкин занялся репетиторством — ему, женатому мужчине с военной службой за плечами, доверяли заниматься со студентками. Это интересно, потому что еще в 1909 году на школьных дебатах он защищал движение воинствующих суфражисток.

Вплоть до демобилизации в июле 1919 года Толкин при всем своем вкусе к одежде и аксессуарам обычно ходил по городу в офицерском мундире. Возможно, это был его ответ послевоенному щегольскому модернизму. Его акварели того периода имеют в себе что-то светящееся и абстрактное и напоминают работы Кандинского. Постепенно вернулись некоторые старые занятия, например участие в заседаниях Эссеистского клуба Эксетер-колледжа.

Перерыв в работе над «Книгой утраченных сказаний» мог быть связан и с тем, что в середине 1919 года Толкину доверили важную научную задачу: составить словарь среднеанглийского языка к антологии Кеннета Сайзема «Стихи и проза XIV века». Автор был одним из наставников Толкина в студенческие годы, поэтому речь шла не только о престиже, но и о явном приглашении строить университетскую карьеру. Впрочем, уже к концу года Толкина вновь потянуло к поэзии — и он вернулся к «Плаванию Эаренделя, Вечерней Звезды».

Переломный момент настал 10 марта 1920 года, когда он прочитал в Эссеистском клубе Эксетер-колледжа «Падение Гондолина» — рассказ об осаде эльфийского города, впервые намеченный в «Книге утраченных сказаний» и впоследствии постоянно дорабатываемый в разных версиях «Сильмариллиона».

В первых черновиках ощущается сильное влияние фронтовых впечатлений Толкина, а то, что он решился прочесть свои легенды публично, пусть и предварив выступление довольно продолжительными извинениями, свидетельствует об очевидном росте уверенности в себе. Толкина приняли тепло. Секретарь клуба отметил в записях, что «новый мифологический фон» очень поучителен, соответствует традициям Уильяма Морриса, Джорджа Макдональда и Фридриха де ла Мотта Фуке, а изложение «весьма образно, захватывающе и, в сочетании с большим вниманием к деталям, до крайности интересно». Такая реакция, видимо, воодушевила автора, и он взялся переписывать «Книгу утраченных сказаний», сделав героем англосаксонского мореплавателя Эльфвине из Англии[21].

◆

Стремительный взлет академической карьеры Толкина начался после того, как в июле 1920 года его пригласили лектором английского языка в Лидский университет. Сам он переехал в Лидс, а Эдит, ожидавшая рождения второго сына, поначалу осталась в Оксфорде. Майкл родился 22 октября. Почти сразу Толкин подал заявки на должность заведующего кафедрой в Ливерпульском и Кейптаунском университетах — в последнем ему предложили возглавить кафедру De Beers, — но потом отказался от этой затеи.

Он приступил к работе с удивительным рвением, которое будет свойственно ему все последующие десятилетия, сочетая при этом преподавательские и административные обязанности с большими творческими амбициями. Он поучаствовал в разработке университетского курса английского языка, переписал значительную часть «Книги утраченных сказаний» и улучшил квенью, а когда в декабре вернулся в Оксфорд, сочинил для детей первое из «Писем Рождественского Деда» — с этого момента традиция станет ежегодной.