Толкин и его легендариум

На такое пренебрежение, наверное, можно возразить, что у этих критиков и ученых большие проблемы с воображением, раз они не замечают привлекательности книг, а теперь и фильмов, и не признают вкусы читающей публики и любителей кино.

◆

Толкин признавал свои субъективные недостатки и, вероятно, поэтому ввел в повествование неудачи. Его герои постоянно терпят поражения: Боромир и Денетор, Саруман и Древень, неоднократно Арагорн и Гэндальф. Фродо проваливает миссию, а для Торина поход оканчивается смертью. Не справился Бильбо. Дважды не повезло гномам Мории, а гномы Одинокой горы из-за самого титанического провала доброй воли вот-вот вызовут войну между свободными народами. Галадриэль оказывается в изгнании, эльфы обречены. Не посчастливилось и самому Средиземью: краски чуда утекают из него, оно теряет волшебство и обречено превратиться в материальный мир, подобный нашему. В «Кольцах» Питера Джексона тоже есть это чувство поражения и рока. В «Братстве Кольца» мы первый раз видим неудачу Арагорна, когда он ищет целебный королевский лист, а его застает врасплох Арвен. Этот эпизод становится оболочкой более крупных провалов, которые преследуют его все три фильма. Режиссер добавил сцену, где Элронд вынужден ехать к Арагорну с перекованным Андурилем и предупреждением, что Арвен при смерти. Он убеждает героя «забыть пока о Страннике и стать тем, кем он рожден быть», принять судьбу в качестве короля Воссоединенного Королевства. Арагорн, таким образом, предстает не всепобеждающим будущим монархом, а человеком, которому свойственно ошибаться, у которого были неудачи в прошлом и могут быть в будущем.

«Сильмариллион» был завершен Кристофером Толкином при содействии Гая Гэвриела Кея, но и здесь поджидала неудача. Последующие публикации — «Неоконченные сказания», многотомная «История Средиземья» и однотомные издания трех «Великих преданий» — показали, что опубликованная книга имеет изъяны, значительно упрощает формирование и развитие ключевых нарративов, принижает и даже искажает роль таких персонажей, как Галадриэль. Лишь очень верный поклонник Толкина готов потратить время на эту массу текстов, чтобы разобраться во множестве запутанных версий: там есть и «Темный лорд» Саурон в виде кота, и представление осады Гондолина танковой атакой, и погружение Нуменора в тоталитаризм как аллегория нацизма, и другие подобные ходы.

Кристофер Толкин писал потом, что публикация «Сильмариллиона» в 1977 году была «ошибкой». Еще не было «каркаса» для решений, которые ему приходилось принимать во время редактирования невероятно сложных и противоречивых отцовских текстов, попавших ему в руки. Как я рассказывал выше, Толкин более полувека их писал и переписывал, переделывал и исправлял, менял форму и перерабатывал. Но что еще оставалось тогда Кристоферу Толкину? Он вложил в этот труд душу и познакомил читателей с Первой эпохой — по крайней мере, с одной из ее версий, благодаря чему стала возможной последующая объемная «История Средиземья» и отдельная публикация «Великих преданий». Пусть «Сильмариллион» (1977) и не показал легендариум во всем его сверхъестественном великолепии, но он все же содержит очень сильные пассажи.

Можно вспомнить, например, гибель эльфийского короля Фингольфина, который вызвал Моргота из глубин крепости Ангбанда, сошелся с ним в поединке и, конечно, был обречен на поражение. Или изысканно пугающее сказание о Берене и Лутиэн — задним числом можно считать, что оно сформировало обреченную, смертную связь Арагорна и Арвен. Жуткие вампиры и оборотни из английского фольклора вплетены в этом рассказе в цветастый гобелен Средиземья. Хотя «Сильмариллион» можно «распробовать», эта книга никоим образом не объясняет, а даже усложняет многие аспекты толкиновского видения.

«Сильмариллион» напоминает также, что Толкин пишет преимущественно об эльфах, которые являются не людьми, а другим биологическим видом, а когда все же обращается к людям — нуменорцам, то описывает прежде всего их разрушительные поражения.

◆

Внимательный читатель, наверное, обратил внимание на то, что народы Средиземья я называю видами, а не расами. Данный вопрос интересовал исследователей Средиземья. Преподаватель фэнтези в Университете Глазго Димитра Фими изучила отношение Толкина к расе и отметила, что на протяжении большей части его карьеры это «все еще был приемлемый научный термин» и лишь в очерках, созданных примерно в 1959–1960 годах, уже после публикации «Властелина колец», писатель обратился к расистским словам, бытующим среди эльфов. Фими приходит к выводу, что, выбирая обозначение для народов Средиземья, Толкин исходил из соображений «филологии и лингвистики, антропологии и фольклора», а также был под духовным влиянием примитивизма с его романтическими представлениями. «Это непоследовательная область», — обоснованно считает Фими.