Толкин и его легендариум

Вернемся к теме непоследовательности. В подходе Толкина захватывает умение наслаивать разнородные тексты, от детских песенок до мифического эпоса. Во «Властелине колец» этот прием становится еще тоньше и сложнее, позволяя намеками на забытые легенды создать рельеф и текстуру. Ощущение глубины истории вместе с культурой, складывающейся в наследие, писатель почерпнул из «Беовульфа».

Первый значительный пример — песня, которую гномы поют в Бэг Энде: пение вообще помогает народам Средиземья узнавать друг друга.

«Мы бредем чрез Мглистых гор хребет» — жалоба, в ней вмещается вся обида и горе отряда Торина, и проницательный читатель увидит в ней искусный намек на тяжесть их положения. В фильме «Хоббит: Нежданное путешествие» (2012) эти стихи очень эффектно положены на музыку Нилом Финном, который основал группу с весьма подходящим названием Crowded House — «Битком набитый дом». Это серьезный момент, и Толкин управляет реакцией читателя, описывая, какое глубокое воздействие песня и последующие объяснения Торина произвели на Бильбо. Она разжигает огонь в сердце — и хоббит преображается, в нем просыпается страсть к приключениям, дремлющая «туковская» сторона характера, унаследованная от матери, Белладонны Тук. Затем в нем отчаянно пытается взять верх Бэггинс: Бильбо кричит — его крик напоминает «свисток паровоза, вылетевшего из туннеля», — и падает в шоке, повторяя бессмысленную фразу «Молнией убило!». В жизни героя, который нам пока едва знаком, происходит чересчур много событий.

Стихи введены в прозаическую основу повести в качестве ключевого, поворотного момента. Песня будоражит и побуждает к действию: Бильбо в смятении, он переживает кризис самоопределения, внутренний раскол (это предвестник намного более зловещего раздвоения личности у описанного ниже Голлума). А может быть, это болезненное перерождение?

Толкин цитирует «Психологию бессознательного» Карла Густава Юнга в работе о волшебных сказках (английский перевод вышел в 1916 году), где замечено, что «благодаря молнии герои становятся бессмертными». Бильбо вот-вот предстоит стать своего рода героем (а в конце концов и обрести бессмертие), и прежние черты его характера вроде беспокойства по поводу носовых платков, шляп и тростей должны исчезнуть — их выжигает молния.

В том же отрывке есть полная нелепица — образ паровоза, врывающегося буквально из ниоткуда на сцену с драконьим золотом и гномами-заговорщиками. Толкин рушит чары продуманными анахронизмами намеренно и неоднократно — или, скорее, их внезапное появление сбивает читателя с толку. Только начнет казаться, что ты понимаешь этот мир, это «протосредиземье», как натыкаешься на табак, фейерверки, чай с пирожными, барометры, игру в гольф, порох в Городе гоблинов, боевой рык Беорна с «барабанным боем и пушечными выстрелами» и даже модные жилеты.

Не стоит забывать, что сама песня гномов тоже анахронизм. Несмотря на то что она пульсирует англосаксонской аллитерацией, в действительности является несколькими замаскированными лимериками — стишками-бессмыслицами, прославленными в XIX веке Эдвардом Лиром. Всего несколько строк, а Толкин уже успел нагромоздить массу несуразностей.

◆

Итак, путь Бильбо пролегает не только через районы Средиземья, которое еще не получило этого названия, но и по разнообразным литературным канонам. Как уже упоминалось, полный текст «Хоббита» начинается футарком — англосаксонскими рунами, и рунические надписи играют важную роль в сюжете. Они, как загадки, проступают на карте Трора непонятными буквами. Поскольку читателю сообщается, что слово Orc не английское, он с ходу сталкивается с двумя алфавитами и как минимум двумя языками. Хоббиты тем временем — одетые в жилеты повесы с курительными трубками. Их бурное процветание напоминает о произведениях Чосера, но Толкин подчеркивает, что атмосфера в Хоббитоне похожа на празднование золотого юбилея королевы Виктории в «тихой уорикширской деревушке». «Думаю, — пишет он, — это пробуждает особенную любовь к тому, что можно назвать сельской центральной Англией, которая зиждется на крепких камнях стен, вязах, тихих речушках и, конечно, на особом роде людей, ее населяющих». Затем история превращается в сказку благодаря красочным бородам и капюшонам гномов, а также их музыкальным инструментам, от скрипок до кларнетов, но в гномах есть и что-то зловещее — первый из них, Двалин, носит в прямом смысле синюю бороду.