Только дворецкий, или Убить, но не по-английски

Посреди комнаты стоял стеклянный журнальный столик. Гости расположились вокруг на диване и в креслах. Кто-то стоял у камина.

Я перетасовал карты, показал их гостям, раскрыв веером. Потом убрал их в коробочку. Коробочку я держал перед собой двумя пальцами, демонстрируя зрителям, но рука начинающего фокусника дрогнула, и коробочка упала. Пунцовый от стыда, я полез под журнальный столик.

– Мистер Оулдридж, прошу, возьмите одну карту, не показывайте мне. Вы должны запомнить ее. Покажите кому-нибудь еще, так чтобы я не видел. Запомнили? Отлично. Теперь покажите карту всем! Назовите ее вслух!

– Восьмерка пик, – сказал мистер Оулдридж. – Ты уверен, Бреннан, что знаешь, как делать этот фокус? Обычно фокусник должен угадать карту…

– Это прошлый век, – отозвался я и добавил. – Впрочем, я только учусь.

Кэтлин захлопала в ладоши, мои фокусы она любила.

– Рано, милочка, – прокомментировал ее аплодисменты инспектор Пикок и энергично усмехнулся в свои усы.

– А теперь я убираю карту обратно в колоду. Немного волшебных слов… Ну скажем, «парцепус мёбеус».

Каждый раз это были разные волшебные слова. Я неуклюже, как мог, замахал руками, делая вид, что напрягаю все свои магические силы. Публика оживилась.

– Я убираю карты в коробку, – повторил я, – а коробку в карман. Как вы думаете, где восьмерка пик?

– Черт возьми, Бреннан, она в коробке, в твоем кармане! – воскликнул мистер Оулдридж.

– Ну, или в моем ухе, – Пикок не выдержал и рассмеялся собственной шутке.

– Кто может точно сказать, в какой карман я положил коробочку? Кто видел?

– В правый карман пиджака, – весело сказал инспектор. – Я все-таки полицейский, и внимательно слежу за всеми вашими манипуляциями. Меня-то вы точно не одурачите. Будьте любезны достать ту самую колоду, которую вы положили в правый карман пиджака.

– С удовольствием, – я полез в карман. – Вас инспектор не проведешь. Вот карты. Я кладу их на столик и больше к ним не прикасаюсь. Мистер Оулдридж, прошу, найдите восьмерку пик.

Мистер Оулдридж недовольно что-то пробурчал, но все же вытащил карты, разложил их веером на столике.

– Ее здесь нет, – громко сообщил мистер Оулдридж.

– Черт возьми, когда вы успели ее спрятать, – изумленно воскликнул инспектор. – Поразительно!

Раздались возбужденные голоса. Кто-то неуверенно сказал: «Браво».

Кэтлин расхохоталась и громко захлопала. Она была больше меня обрадована произведенным эффектом.

– Я знаю, где карта, – вдруг сказала Мардж Браун своим глубоким низким голосом. – По законам жанра вы должны вытащить ее у кого-нибудь из уха.

С таким чувством она это сказала, так уверенно, будто и не слышала острот инспектора по этому поводу. Готов биться об заклад, миллионерша думает, что уже все видела в этом мире.

Я снял правый ботинок и достал из него карту. Небрежно бросил ее на столик. Это была, конечно, восьмерка пик. Гости снова захлопали, а я спокойно сел на свое место, хотя внутри я естественно ликовал. Вечер готов был приятно продолжиться. Мистер Оулдридж поднялся с кресла взял с журнального столика сигару и пистолет-зажигалку. Он отвернулся от, чтобы раскурить сигару.

То, что произошло дальше, обычно не происходит в приличных английских домах. Или, наоборот, только это и происходит, если верить бульварному чтиву. Естественно, я говорю про убийство.

Сказать, что это произошло внезапно, значит, ничего не сказать. Сначала вдребезги разлетелось окно гостиной. В оконном проеме каким-то непостижимым образом оказалась огромная ветка дерева. Словно какое-то мерзкое чудовище просунуло в дом свою уродливую руку со скрюченными ветками-пальцами, чтобы утащить перового попавшегося в саму преисподнюю. В ту же секунду в комнату ворвался громкий гул ливня, ветер неистово свистел, а шторы затрепыхались как подстреленные.

Все застыли, не отрывая глаз от разбитого окна и непонятно откуда взявшейся ветки. Шторы надулись как паруса.

Чей-то голос с расстановкой и с какой-то бешеной злостью произнес:

– Дьявольское отродье!

Помню, как отчетливо в голове прозвучала мысль: «Это рука дьявола!», и потом раздался громкий, оглушающий выстрел. И тут я зажмурился. «Это просто сон!»

Раздался твердый не знающий преград голос инспектора:

– Всем оставаться на местах. Джентльмен у двери немедленно пройдите в комнату.

Я открыл глаза. Нет, это был не сон. Я повернулся в сторону двери. С кем говорил инспектор? Входную дверь мне не было видно, она находилась в конце длинного коридора от гостиной до входа. Но там кто-то был, все устремили взгляд в направлении коридора. Через секунду в нем показался Дейв Тревор.

– Простите, я опоздал к ужину… – тут он замолчал и его взгляд застыл, он смотрел куда-то вперед и вниз.

Среди осколков журнального столика лицом вниз с неестественно вывернутой рукой лежал мистер Оулдридж. Он был мертв, это было очевидно.

Кэтлин стояла, прижав руки ко рту, ее широко раскрытые от ужаса глаза переводили взгляд с тела на Дейва и обратно. Дейв в свою очередь стоял белее мела.

– Всем стоять на месте, – повторил инспектор Пикок, хотя никто и не думал двигаться.

Он подошел к убитому, проверил пульс.

– Мертв!