Только хорошие индейцы

Льюис трясет головой – нет, пожалуйста, нет, и пятится назад, выходит на свет, потом на ощупь идет вокруг дома к могиле Харви. Льюис глубоко дышит, но он не заплачет. Он ведь, в конце концов, индеец, крепкий, как скала. В детстве он думал, что выражение человек «с каменным лицом» имеет какое-то отношение к горе Рашмор и высеченным на ней барельефам[22].

Но тогда он был глупым. А сейчас он стал еще глупее.

Однако то, о чем он сейчас думает, совсем не глупости. Нет.

Прошлой ночью, в темноте, он расспрашивал Питу о Харли, о том, как это могло случиться. Могла ли она просто прийти навестить пса, который, в конце концов, умер от многочисленных ран? Не видел ли Льюис чего-то совсем другого? Понимала ли она хотя бы смысл его вопросов?

Он перебирает в памяти обрывки ее ответов, чтобы понять, не приведут ли эти следы к Харли, которого не растоптали в кашу.

Стоя на коленях у забора, он с отчаянием раскапывает скрюченными пальцами землю, часто дыша. Вытаскивает одеяло с изображением уток и спальный мешок, сужающийся в ногах, и еще один спальник, в глубине, с картинками из «Звездных войн», под которым должен лежать Харли.

Но Льюис не вынимает этот разрисованный звездами спальный мешок.

Действительно ли он хочет знать? Может ли вид растоптанного в пульпу Харли что-то сообщить о том, кто надевал те сапоги? Его ли плоть на подошвах сапог? Что, если Пита выбрасывала мусор из кухни, а мешок порвался, и ей пришлось пройти по отбросам? Муравьи Хеллоуина все равно бы на них накинулись? Если муравьи Хеллоуина действительно существуют?

Но он понимает, что по-настоящему боится только того, что Харли погиб, задохнувшись в ошейнике, когда висел на заборе.

Неожиданно вместе с его грудной клеткой задрожала земля. Приближается поезд. Поезд всегда приближается.

Льюис закрывает глаза, чтобы не видеть визжащих колес и искр, однако когда в его руку попадает обломок камня, он падает на бок, хлопая себя по руке, взглянув при этом на грохочущий поезд. Не на разноцветные вагоны, не на расплывшиеся граффити, проносящиеся со скоростью шестьдесят миль в час, а на промежутки между вагонами, на пространство между ними, все время заполненное чем-то и вдруг ставшее пустым на долю мгновения.

Только оно не пустое.

Там, на желтой траве, стоит женщина с головой вапити и… нет, нет!

Льюис подбегает вплотную к вагонам, которые проносятся прямо возле его лица.

Она что, одета в плотную коричневую куртку со светоотражающими полосками? Такие обычно носят наземные сотрудники аэропорта.

– Не может быть, – говорит Льюис, и стоило поезду полностью проехать мимо, он мигом запрыгивает на горячие рельсы, но, разумеется, трава там снова просто трава, будто никто на ней и не стоял.

Воскресенье

В кои-то веки Льюис жалеет, что не поехал на работу. Потому что теперь ему приходится притворяться спящим, пока Пита не уйдет на свою смену. Секунд тридцать он чувствовал, как она стоит в дверном проеме со своим утренним кофе и наблюдает за грудой одеял, которые поднимаются и опускаются так, будто он дышит совершенно нормально, а не механически, но, по крайней мере, она не спросила, почему вчера вечером он вел себя так странно: готовил себе ужин в одиночестве на гриле во дворе, подобно какому-то воину c заднего двора, а потом допоздна сидел возле своего мотоцикла в гараже.

«Ты на что-то злишься?» – могла она спросить, если бы заметила, что он приоткрыл глаз.

Он уже приготовил ответ «Нет» и «Харли», но, кажется, она поверила в его притворный сон.

Ну… Если она Пита, то поверила.

Если нечто другое, тогда…

Точки, которым он все пытается не дать соединиться в своем мозгу, подсказывают: Пита же сама появилась в резервации? И появилась она в то самое лето после классического Дня благодарения, когда он всеми силами пытался выбраться из этого места, лишить его своего божественного присутствия с этого момента и дальше. Возможно, это объясняет, почему все началось именно с него, а не с Гейба или Касса: потому что он первым постарался оттуда уехать.

И Льюис должен признать: тот факт, что Пита вегетарианка, не является доводом в ее пользу, но и не подтверждает того, что она не Пита. Вегетарианцем называют человека, который не ест мяса. А животное, которое не ест мяса, называют «травоядным».

Олени – травоядные. Они едят траву. Они вегетарианцы.

И еще: может, она не лгала, когда говорила, что не хочет иметь детей из-за своего прошлого, потому что в том прошлом, которое она имела в виду, она уже потеряла своего теленка?

Спустя несколько секунд после того, как закрывается входная дверь и щелкает замок, Льюис зарывается лицом в подушку и кричит в нее.

Она ли это или не она, однако кто-то в этих сапогах затоптал Харли насмерть. И он точно видел женщину с головой вапити в просветах между проносящимися мимо грузовыми вагонами… может, они мелькали с той же скоростью, что и лопасти вентилятора под потолком?

В голове все эти мысли не укладываются.

Он любит Питу, но она же приводит его в ужас.

Хуже всего то, что ничего нельзя доказать. Нет никаких доказательств ни за, ни против.