Только когда я смеюсь

– А мне! – кричала Мег или Пег.

– Спайдер погадает тебе сам! – крикнул я в ответ. – Он не хуже меня в этом разбирается.

– Но ты займешься мной попозже? – не отставала Мег или Пег.

Я уже сосредоточил все свое внимание на вязаном свитере Марлен.

– Да, – пообещал я. – Тобой я займусь попозже.

Я не помню, как ушли девушки. Наверное, Спайдер выпустил их рано утром. Смутно помню, что они не могли найти карандаш для бровей и им не хватало булавок. Они волновались, что опаздывают на работу, и ворчали, что у меня нет будильника.

– А я никогда не возбуждаюсь. Поэтому мне не нужен будильник, – сострил я, повернулся на другой бок и снова заснул.

Когда я наконец выполз из постели и заказал завтрак, было уже одиннадцать часов. Затем я уселся в гостиной и вплотную занялся апельсиновым соком, кукурузными хлопьями, ветчиной и яйцами. В эту минуту вошла Лиз. Между моим номером и апартаментами, в которых расположились Сайлас и Лиз, была дверь. Лиз легонько постучала, прежде чем войти. Выглядела она потрясающе.

– Боже, ну и видок у тебя, – сказала она.

Я не ответил. Тогда она придвинула стул, уселась напротив меня и налила себе кофе в мою пустую чашку. Я высыпал остатки сахара из сахарницы и налил туда кофе для себя.

– Кто были эти ужасные девицы?

– Марлен и Мег, – ответил я. – Или, может, то была Пег.

– Они довольно потасканные.

– Да, есть немного, – согласился я.

Лиз надела простенькое шерстяное платье, а прическу она, наверное, укладывала все утро. Она взяла себе кусочек тостика, смазала его маслом и обмакнула в желток моей яичницы. Я сказал:

– Я хотел оставить это на потом.

– Да, я заметила.

– Ты что, не завтракала еще?

– Я завтракала в половине восьмого, перед тем как Сайлас уехал в Винчестер.

– Зачем это он поехал туда?

– Там у него покупатель металлолома. После этого у него встреча с кем-то по поводу сдачи коттеджа. Его не будет весь день.

– А почему ты не поехала с ним?

– Он не взял меня. Я ему нужна буду, если с этим покупателем дело не выгорит. Он не хочет, чтобы нас видели вместе.

– Плохо, – сказал я и предложил: – Прекрасный джем. Попробуй немного.

Она взяла еще тостик и подлила себе кофе.

– Я и сама не очень-то хотела ехать с ним. Он в плохом настроении сегодня.

– Угу. Он мне уже осточертел.

– Сам виноват. Зачем ты подкалывал его вчера в лифте?

– Не знаю, – признался я.

– Вы все время цапаетесь.

– Да, детская ревность.

– Сайлас был добр к нам, – напомнила Лиз.

– Может быть, но сколько нам еще ходить перед ним на задних лапах, безмолвно сносить все и позволять ему быть в плохом настроении? Кроме того, мне надоело вечно быть шофером или каким-то придурком, который случайно нашел документы на чердаке и не слишком понимает, что там написано, или швейцаром при Сайласе, или охранником, или адъютантом. Почему я не могу хоть один раз сыграть какую-нибудь важную шишку?

– Вечно ты об этом, – вздохнула Лиз. – Почему бы тебе не поговорить на эту тему с Сайласом?

– Что я и собираюсь сделать. Пора и мне принять некоторые решения.

– И какое же твое первое решение?

– Прекрати дразнить меня, – рассердился я, но она настойчиво повторила свой вопрос.

– Ладно, – наконец сдался я. – Мне противно все это. И Сайлас мне тоже противен, если хочешь знать.

– Брось, – не поверила она. – Вы обожаете друг друга. В жизни не видела двух идиотов, которые так хорошо находили бы общий язык.

– Он сочетает в себе все, что мне ненавистно, – возразил я. – Мне не нравится его официоз, его старорежимный форменный галстук, эти его штучки из офицерской столовки. Он старомоден. Это все уже почти полностью исчезло, весь этот мир. Люди типа Сайласа слишком долго заправляли делами. Теперь пришла очередь таких парней, как я. Наступила эпоха технократов.

Лиз рассмеялась:

– А так вот ты кто – технократ? – И снова смешок. – Ты собираешься стать первым технократическим мошенником.

– Я не хочу быть мошенником. Разве ты не понимаешь, что я тебе все время толкую? Это для бездарных, никчемных сутенеров, вся эта игра. Мне не нужно крутиться, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Я не глупее всех тех людей на улице. Мне не нужны обман, ложь, чтобы прокормиться. – Лиз улыбнулась. Когда ей заблагорассудится, она становится очень вредной. – И тебе тоже, Лиз, – добавил я.

Она наклонилась вперед:

– Ну, может быть, и так, дорогой. Но я при этом не жалуюсь, а вот ты жалуешься.

Она была такой хорошенькой в эту минуту, что я чуть было не сказал ей, как я в нее влюблен, и не предложил ей убежать со мной, но испугался, что она высмеет меня и скажет, что это очередной признак незрелости. Ей хотелось говорить о Сайласе.

– Ты, наверное, ждешь не дождешься возглавить наше трио, – обвинила она меня. – Лично я готова подчиняться его приказам, даже если иногда он ведет себя как старый упрямый осел. Он переживает за всех нас, не забывай об этом.

– Я бы тоже непрочь немного поволноваться, если бы он дал мне немного денег и посвятил в свои планы, – парировал я.