Только мой…

Слухи по офису ходили разные, но кроме него никто не знал, что Татьяна — мать Полины. Так и считали, что подруга сумела завоевать сердце хозяина компании. Эту тайну Владимир, как и обещал, пока хранил.

* * *

Родители Вильгельма жили в Альпах, в Инсбруке — городе, который давно облюбовали любители зимних видов спорта. Их дом находился недалеко от особняка сына, там и устроили торжественный прием. Пожилые люди были рады приезду Вильгельма и Татьяны, встретили их горячими объятиями и приветливыми улыбками. Герр Никлас и фрау Джоанна оказались очень приятными гостеприимными людьми. Оба, несмотря на солидный возраст, строго следили за здоровьем, а потому выглядели моложаво и ухоженно.

Недели за две-три до Нового года австрийцы с присущими им энтузиазмом и тщательностью превращают свои дома, да и всю страну в целом в зимнюю сказку. Очаровательные домики, похожие на имбирные пряники, украсили еловыми ветками, тысячами озорных огоньков, деревянными игрушками ручной работы, а потому рождественская атмосфера воцарилась в Инсбруке задолго до наступления праздника. Все преобразилось, засверкало, люди радовались, готовили подарки родным и близким.

Прошло две недели с тех пор, как Татьяна прибыла в эту изумительно красивую страну, где горные хребты, покрытые густыми лесами, перемежаются альпийскими лугами и долинами, быстрыми речками. Здесь ей нравилось все: природа, люди, традиции, кухня. И не было такого дня, чтобы женщина не навестила родителей Вильгельма.

Свадьба должна была состояться через месяц. Жених и невеста решили венчаться. Вильгельм купил Татьяне свадебное платье, за которым специально ездили в Вену, в самый престижный свадебный салон. Она постепенно привыкала к новой обстановке и, казалось, была счастлива. Одно не давало покоя — тоска по дочери. Каждый день Татьяна звонила ей или связывалась по интернету. Вильгельм постоянно был занят, ведь помимо приготовлений к свадьбе продолжал заниматься бизнесом. Но Татьяна привыкла месяцами ждать Сергея и не обижалась. Тем более что командировки Вильгельм пока отложил, все вопросы решал по телефону, и они каждый день находили время побыть вдвоем. Общение с фрау Джоанной скрашивало одиночество. Татьяна чувствовала, что нравится родителям, и была с ними вежлива, доброжелательна.

Вильгельм позвонил Володе и попросил, чтобы Полине оформили документы для вылета в Австрию. Она прибыла за день до свадьбы.

Девушка, любившая все красивое и дорогое, сразу же заглянула в каждую комнату особняка. Удивлению и восхищению не было предела:

— Мамочка, как я за тебя рада! Кто бы мог подумать еще полгода назад, что твоя жизнь так изменится…

Дочь обняла мать и тихонько спросила:

— Ты его любишь?

— Да, очень, — глядя в глаза Полине, ответила Татьяна.

— А мне кажется, я никогда никого не полюблю. Я абсолютно равнодушна к мужчинам.

— Что ты, доченька! К тебе обязательно придет любовь, вот увидишь.

— А ты не рассказывала Вильгельму, что со мной произошло во Владивостоке?

— Нет.

— И не рассказывай, это омерзительно…

Полина замолчала и опустила голову. Она бесцельно бродила по комнате, брала какие-то вещицы, невидящим взглядом смотрела на них и о чем — то думала. У Тани сжалось сердце. Она понимала: все, что случилось, ее дочери трудно забыть, она мучается до сих пор, вспоминая тех негодяев. «Да, я обрела свое счастье, — думала Татьяна, — но больше всего на свете я хочу, чтобы устроилась жизнь дочери. Ей нужно рожать детей и быть счастливой женой. Вильгельм выбрал меня. Почему? — задавала она себе вопрос. — Я чувствую, он нравится Полине… Но она искренне радуется за меня. Сколько благородства в моей дочери! Если бы она сразу сказала, что влюблена в Вильгельма, я бы отошла в тень, несмотря на то, что сразу полюбила этого замечательного мужчину. Однако Вильгельм даже не смотрит в ее сторону, и девочка только страдала бы от неразделенного чувства. Да и она не влюблена в него… Я бы знала о настоящем увлечении. Просто часто встречались с Вильгельмом на работе, возникла симпатия. А потом меня стремительно охватили чувства. Он такой хороший, ласковый… Как Сережа».

Подобные мысли все чаще стали приходить к Тане перед свадьбой. Она смотрела на дочь, такую красивую, молодую, и не знала, как ей помочь. «Если она встретит человека, похожего на Сережу или Вильгельма, — думала мать, — я наконец успокоюсь и смогу счастливо жить здесь, в Австрии, вместе с мужем». Размышления Татьяны прервал голос Вильгельма:

— Девочки, — позвал он снизу.

— Мы здесь, — откликнулась Татьяна, вместе с дочерью спускаясь со второго этажа.

— Вы не скучаете? А я уже сказал своей маме, что у меня теперь будет жена и сразу взрослая дочь. Полина, не возражаешь?

Девушка подняла пышные ресницы и чуть насмешливо посмотрела на мужчину:

— А вам нужна такая дочь? Кажется, я больше похожа на сестру, младшую.

— Что за вопрос?! Если у моей жены есть дочь, то она и моя дочь.

— Но дочь уже взрослая. И ей тоже пора выходить замуж. Нас с вами разделяют шестнадцать лет. Как будете представлять меня знакомым?

— Я счастлив, что дочь такая взрослая…

— Неправда.