Только на один день (СИ)

Отец взял чашку, пригубил чаю и подошел к окну. Пытаясь отвлечь их, каждый год в это время я предлагаю ему шахматы, а ее усаживаю за стол, но сегодня все иначе. Они твердо решили ждать гостей, тем более для визита самое время. Где-то левее, на пару кварталов ближе к центру, звучала музыка, стреляли петарды и шутихи. Кто-то гулял вместе с родителями, а кто в беззаботной компании, мои ровесники отправились по ночным улицам. Приглушенный смех и крики были слышны то сильнее, то тише, а затем ослабли, пока не стихли совсем. Никто из них так и не решил свернуть к окраине.

Тем временем на экране забытого телевизора дети, обманом приглашенные в дом – не бойся, возьми конфету, – сообразили куда попали и теперь пытались спастись бегством, хотя, в самом деле, они неслись прямиком в силки. Похоже, старуха жила в доме не одна.

На улице было тихо. Очень недолго покапал мелкий дождь, ветер пару раз нахрапом толкнул мельничный навес, а мимо нашего празднично украшенного дома так никто и не прошел.

– У нас ещё есть время, – мама подошла сзади, положила руки на плечи отца. В такие минуты, как впрочем, и всегда, я благоразумно молчу, – до полуночи дом заметят и обязательно заглянут к нам.

– Да, – согласился он, – до полуночи время еще есть, и просто пройти мимо такого красивого дома не получится.

– Видела, как вы прижали ветви к земле, теперь деревья кажутся живыми и кивают при каждом порыве ветра. Думаю, детям это понравится.

– Детям? – рассеянно переспросил отец, – Да, им это точно понравится. Смотришь с улицы, и точь в точь обложка с коробки конфет.

Папа потер от удовольствия ладони, свойски подмигнул мне, на его лице промелькнула мальчишеская гордость, рассказывать было приятно.

– Как все кончится, мы обязательно погуляем в саду, и я тебе все покажу снаружи.

Мама улыбнулась и взяла отца за руку.

– Лучше если ты отойдешь от окна, – она усадила его на стул перед телевизором. – Даже если сегодня не получится, у нас ещё будет время, – мать повернулась ко мне за поддержкой. – Мы дождемся следующей осени и попробуем вновь, а сейчас давайте просто посмотрим новости.

– Действительно, – с довольного, на мгновение помолодевшего отцовского лица сползла улыбка, уголки губ сжались, стали жестче. – Нужно всего лишь успокоиться и ждать.

Семейная комедия, если это все еще была комедия, к моему молчаливому возмущению осталась на другом канале. Переключив несколько раз, родители послушали погоду на первое число и надолго остановились на концертной программе. Затем была реклама, а после на экране появилось лицо известного телеведущего. Представившись и быстро миновав предисловие, ведущий начал рассказывать о событиях, которые были хорошо известны местным жителям.

Впервые об исчезновении людей в дачном поселке заговорили давно, еще в конце семидесятых (на экране появилась постановочная сцена вырубки лесной полосы, где рабочие натыкаются на пустоту в просевшей земле, а через мгновение ковш экскаватора вскрывает яму, полную старых, давно прогнивших могил). В течение пары месяцев, не привлекая внимания, кладбище заровняли, а рядом с лесным массивом пролегла новая заасфальтированная дорога (кадры с несущимися на полной скорости машинами, голос за кадром продолжил).

С тех пор и повелось, чаще всего, но не каждый год, в последних числах октября начали пропадать дети. Кое-кто из бывших работников областной администрации или местный участковый даже называли точную дату и предостерегали. Лучше всего в ночь с 31-го на 1-ое ребятню на улицу не выпускать (несколько сцен из старых фильмов ужасов, кровь, крики, мама морщится, а я с удовольствием доедаю бутерброды).

Поначалу, на все это никто не обратил пристального внимания. Близость железнодорожного узла, признание, что большая часть из пропавших оказалась подростками из неблагополучных семьей, наводили на мысль – привлеченные автомагистралью, ведущей прямиком в столицу, малолетки могли легко соблазниться перспективой сбежать из захолустья в крупный город. Ну, а когда отдельных беглецов обнаружили подрабатывающими на областном рынке, а кто-то уже устроился и заматерел, нашел жилье и не желал возвращаться домой, то часть вопросов отпала сама собой. Хотя, опять же, те немногие из местных старожилов, кто родились и выросли в поселке, поговаривали – дети исчезали здесь всегда (действительно, помню, как в школе мы пугали друг друга, а если серьезно, то все знали, что еще до советской власти и до царских времен, осенью со стороны леса ветер доносил отчетливо гнилостный аромат, а как снесли кладбище, так и вовсе весь октябрь могильным смрадом несет).