Только не дворецкий. Золотой век британского детектива

— Он облизывал пальцы, сэр. Такая у него была привычка, — ответил Чейз. — Вот что он делал всякий раз, усаживаясь перед радиоприемником. Я слышал, как мистер Хислоп рассказывал доктору, что его чуть ли не с ума сводила эта привычка хозяина постоянно облизывать пальцы.

— Понятно, — сказал Аллейн. — Минут через десять попросите мистера Хислопа оказать нам любезность и зайти сюда. На этом все, благодарю вас, Чейз.

— Что ж, сэр, — заметил Фокс, когда Чейз вышел, — если все вышло так, как я думаю, то дела обстоят не самым лучшим образом.

— Боже правый, Фокс, ну и замысловато же вы выражаетесь. О чем вы говорите?

— Если бакелитовые ручки подменили металлическими и через дырки пустили тонкий провод, то он мог получить удар и посильнее, если крутил ручки влажными пальцами.

— Именно. И он всегда крутил ручки обеими руками. Фокс!

— Да, сэр.

— Отправляйтесь-ка снова к Тонксам. Вы ведь не оставили их там совсем одних?

— Там Бейли, делает вид, что глаз не может оторвать от выключателей. Он обнаружил основной распределительный щиток под лестницей. Похоже, недавно там меняли пробку. А в шкафчике под щитком нашлись странные обрывки проводов, ну и тому подобное. Провода те же, при помощи которых подключены обогреватель и радио.

— Ага. А не мог тут быть задействован провод, ведущий от переходника к обогревателю?

— Черт подери, — воскликнул Фокс, — да вы правы! Вот как все и было устроено, шеф! Более мощный провод отсоединили от обогревателя и просунули в приемник. В кабинете был растоплен камин, так что обогреватель ему не понадобился, и он ничего не заметил.

— Конечно, все могло быть именно так, но у нас почти нет доказательств. Возвращайтесь к убитым горем Тонк-сам, дорогой Фокс, и расспросите их как следует, не помнят ли они о странных привычках Септимуса в отношении радио.

В дверях Фокс столкнулся с мистером Хислопом и оставил его наедине с Аллейном. Инспектор отметил, что Филлипа была права, называя Ричарда Хислопа человеком незаметным. Он был совершенно непримечателен. Серые глаза, тусклые волосы, бледноват, низковат, незначителен. И все же вчера вечером они с Филлипой вдруг поняли, что любят друг друга. Романтично, но подозрительно, подумал Аллейн.

— Присядьте, — сказал он. — Мне бы хотелось, если вы, конечно, не возражаете, услышать о том, что произошло между вами и мистером Тонксом вчера вечером.

— Что произошло?

— Да. Как я понимаю, вы пообедали в восемь. И затем вы с мистером Тонксом пришли сюда?

— Да.

— Что вы делали?

— Он продиктовал мне несколько писем.

— Ничего необычного не случилось?

— О нет.

— Отчего вы поссорились?

— Поссорились! — Тихий голос подскочил на целый тон. — Мы не ссорились, мистер Аллейн.

— Возможно, я неправильно выразился. Что вас расстроило?

— Филлипа вам все рассказала?

— Да. Это было очень мудро с ее стороны. Так что же произошло, мистер Хислоп?

— Кроме того… о чем она вам рассказала… Мистеру Тонксу было нелегко угодить. Я частенько раздражал его. Так вышло и вчера вечером.

— Чем же вы его раздражали?

— Да всем. Он кричал на меня. Я нервничал, дергался, ронял бумаги, делал ошибки. Был не в своей тарелке. Потом и вовсе все перепутал… и не выдержал. Я его всегда раздражал. Все мои привычки…

— А у него самого разве не было неприятных привычек?

— У него! Господи!

— И что это были за привычки?

— Мне не приходит в голову ничего определенного. Но ведь это и неважно?

— Например, что-нибудь, связанное с радио?

Последовала небольшая пауза.

— Нет, — ответил Хислоп.

— Вчера вечером после обеда радио было включено?

— Недолго. После… после того, что произошло в холле, — точно нет. По крайней мере, мне так кажется. Не помню.

— Что вы делали после того, как мисс Филлипа и ее отец пошли наверх?

— Пошел за ними и какое-то время слушал под дверью. — Хислоп весь побелел и как можно дальше отодвинулся от стола.

— А потом?

— Я услышал, что кто-то идет. Вспомнил, что доктор Медоуз просил меня позвонить, если начнется очередная ссора. Я спустился в холл и позвонил ему. Он велел мне идти к себе в комнату и слушать. Если бы ситуация ухудшилась, я должен был позвонить ему еще раз. В противном случае он велел мне оставаться у себя в комнате. Она рядом с комнатой Филлипы.

— И вы так и поступили?

Хислоп кивнул.

— Вы слышали, что мистер Тонкс говорил ей?

— Почти… почти все.

— И что вы слышали?

— Он оскорблял ее. Там была и миссис Тонкс. Я как раз собирался идти и снова звонить доктору Медоузу, когда услышал, что мистер и миссис Тонкс вышли из комнаты и идут по коридору. Поэтому я остался у себя.

— Вы не пытались поговорить с мисс Филлипой?

— Мы поговорили через стену. Она попросила меня не звонить доктору Медоузу и оставаться у себя. Прошло немного времени — минут двадцать, наверное, но точно не могу сказать, — и я услышал, как он снова прошел по коридору и спустился вниз. Я опять поговорил с Филлипой. Она упросила меня ничего не предпринимать и сказала, что утром сама поговорит с доктором Медоузом. Поэтому я подождал еще немного и лег в кровать.

— И как, уснули?

— Господи, нет, конечно.

— Радио снова слышали?

— Да. Какой-то треск слышал точно.