Только не дворецкий. Золотой век британского детектива

— Да, просмотри утреннюю прессу, нет ли там чего-нибудь интересного.

— Конечно, сэр.

Не только в утренних — во всех газетах обнаружилось немало «интересного».

Прошло три дня: вечером, в половине шестого, Халлидей услышал звонок и распахнул входную дверь.

— Как вас представить? — спросил он у дородного господина, который пожелал увидеть Флегга.

— Инспектор Виджен, Скотленд-Ярд.

— Проходите, инспектор, — ответил Халлидей совершенно невозмутимо.

Через час инспектор ушел.

— Я питаю глубочайшую симпатию к полиции, — сказал Флегг, когда Халлидей вошел со всегдашними напитками на подносе.

— Правда, сэр? — Голос Халлидея звучал не очень уверенно.

— И кроме того, я не люблю лгать, Халлидей.

— Как и я, сэр, — в большинстве случаев.

— Только что я солгал в твоих интересах, Халлидей.

— В моих интересах, сэр?

— Ну… если хочешь, в наших интересах.

— Надеюсь, ваши слова прозвучали убедительно, сэр?

— Без сомнения. В Скотленд-Ярде я пользуюсь большим уважением, Халлидей.

— И с полным на то основанием, сэр, если позволите.

— Халлидей, хоть я перед тобой в долгу за твою помощь, все же мне кажется, что ты немного перегнул палку.

Халлидей опустил глаза:

— Услуга за услугу, сэр. Вы спасли меня от виселицы.

— Если ты имеешь в виду, что я когда-то успешно выступил в твою защиту по делу об убийстве…

— Да, сэр, так и было, и, кроме вас, никто не смог бы меня вытащить.

Флегг пожал плечами. Оставив практику, он на свой страх и риск взял на службу этого человека — или, как выражался Халлидей, «дал ему еще один шанс». Однако в его жизни это был не единственный безрассудный поступок; в том, что касалось карьеры или человеческих отношений, риск до сих пор себя оправдывал. Но всему есть предел.

— Если теперь ты решил, что можешь самочинно вершить суд, то я твоего мнения не разделяю, — продолжал Флегг.

— Разумеется, сэр. Это больше не повторится.

— Рад слышать. Конечно, такой человек, как мистер Карвер…

— Крайне неприятный субъект, сэр. Хорошо, что с ним покончено. Не стоит щадить шантажистов, сэр. Говорят, шантажист — все равно что убийца.

— Несомненно. И скажу тебе по секрету, Халлидей, мне кажется, что и полиция не очень-то опечалена его кончиной. Они знали, что он замешан в некоторых темных делах, но не могли ничего доказать.

— А мы, сэр, могли бы.

— Да, могли бы. И все-таки, Халлидей, я не люблю лгать.

— Рискну предположить, сэр, что при сложившихся обстоятельствах это ложь во спасение. Я уверен, что леди Хазард примет такую точку зрения.

— У леди Хазард доброе сердце.

— Тем лучше, сэр.

— Вот именно. Я сообщил инспектору, что ты не покидал этого дома с половины пятого до половины седьмого вечера, и сказал, что леди Хазард может подтвердить мои слова.

— Уж если на то пошло, сэр, я думаю, ради вас она бы подтвердила что угодно.

— Скорее всего. Даже если бы я не позаботился предупредить ее, что могут потребоваться ее показания. Но они не потребуются. Инспектор сразу поверил мне на слово.

— То есть я был здесь все это время, сэр?

— Все время с половины пятого пополудни до самого вечера, когда мы с тобой занимались марками — а это действительно так, — и до следующего утра. Я заверил инспектора, что ты никуда не отлучался.

— Спасибо, сэр.

— Не стоит благодарности. Но пусть это будет тебе предупреждением, Халлидей.

— Хорошо, сэр. Я только одного не могу понять.

— Почему полиция вообще явилась ко мне?

— Так точно, сэр.

Флегг усмехнулся.

— Ты-то думал, комар носа не подточит, а, Халлидей?

Халлидей опустил голову:

— Я был уверен, что все учел, сэр.

— Не все.

— Чего же я не учел, сэр?

— Силу привычки. Ты помнишь, как завязал мешок?

На мгновение Халлидей задумался.

— Не могу вспомнить ничего особенного, сэр.

— Вот именно. Ты сделал это машинально. А у Скотленд-Ярда, знаешь ли, хорошая память. Когда-то они думали, что ты у них на крючке. Ты сам только что вспоминал этот случай.

— Но благодаря вам, сэр, с этим давно покончено.

— Да, ты прав. Но в Скотленд-Ярде попадаются неглупые люди с отличной памятью. Когда тебя оправдали, они были просто ошарашены. Так что никто не забыл случая с моряком, которого так и не повесили…

— Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, сэр.

— Конечно, улик у них никаких, одни догадки. Инспектор сам это признал. Но через своих осведомителей они разузнали, что я мог быть одним из тех несчастных, кого этот негодяй пытался шантажировать. А когда они увидели, как был завязан узел на мешке… Естественно, тут же ожили старые воспоминания, и полиция решила, что неплохо бы и здесь все проверить.

Халлидей судорожно вздохнул.

— Теперь вспомнил, сэр, — сказал он, — китайский рукав!

— Так точно! Этот узел и подсказал полиции, что здесь не обошлось без моряка. Понимаешь?

— Видимо, виновата привычка, сэр.

— Привычка, говоришь. Халлидей, из-за этой привычки мы оба могли попасть в беду.

— Я очень сожалею, сэр, — смиренно проговорил Халлидей.

— Ничего. Но позаботься, чтобы это не повторилось.

— Да, сэр.

— А сейчас можешь сделать два коктейля — или лучше один коктейль и немножко рома.

— Спасибо, сэр.

— И отныне, Халлидей, иди только прямой дорогой.

— Как пожелаете, сэр.

— Абсолютно прямой.

— Есть, сэр.