Только не дворецкий. Золотой век британского детектива

— Если Валентайн думает, что избавится от меня, как от остальных идиотов, она ошибается! Я заполучил ее, и она будет со мной. Никому другому она не достанется — только через мой труп.

Он кинул на прилавок деньги, развернулся на каблуках и вышел.

ГЛАВА 3

Прошло три дня. Пуаро отправился на гору Ильи Пророка. Это была приятная поездка. Красивая дорога петляла среди золотисто-зеленых елей, поднимаясь все выше и выше и оставляя далеко внизу все вздорные людские склоки. Машина остановилась у ресторана. Пуаро вышел и направился в лес. Через некоторое время он вышел на площадку, которая показалась ему истинной вершиной мира: далеко внизу искрилось синее, сверкающее, глубокое море. Здесь наконец он мог насладиться покоем, подняться над заботами и суетой. Осторожно положив плащ на пенек, Пуаро присел.

«Несомненно, le bon Dieu[48] знает, что делает. Но как его угораздило создать некоторых смертных? Eh bien[49],здесь, по крайней мере, можно отдохнуть от всех этих треволнений», — так размышлял Пуаро. И вдруг, вздрогнув, поднял глаза. К нему спешила миниатюрная женщина в коричневом плаще и коричневой юбке. Это была Марджори Голд, на сей раз она оставила всякое притворство. Ее лицо было мокрым от слез. Отступать было некуда — она подошла уже совсем близко.

— Месье Пуаро, вы должны мне помочь! Я так несчастна, я не знаю, что мне делать! О, что же мне делать?

Она в отчаянии вцепилась в его рукав. Но вдруг отпрянула, испугавшись выражения его лица.

— Что? Что такое? — бессвязно спросила она.

— Вы хотите моего совета, мадам? Вы этого просите?

— Да, да, — запинаясь, произнесла она.

— Хорошо, вот мой совет. — Он говорил резко, сурово. — Немедленно уезжайте отсюда, пока не поздно.

— Что? — Она смотрела на него в изумлении.

— Вы меня слышали. Уезжайте с этого острова.

— Уехать? — Она словно окаменела.

— Именно так.

— Но почему?

— Это мой совет — если вам дорога жизнь.

Она содрогнулась:

— Что это значит? Вы меня пугаете.

— Да, — сказал Пуаро, — я этого и добиваюсь.

Она села и закрыла лицо руками.

— Но я не могу! Он не поедет! Дуглас не уедет со мной. Она его не отпустит. Она держит его в руках, она завладела им целиком — душой и телом, он не дает слова о ней сказать. Он сошел с ума — верит всему, что она ему внушает, якобы муж дурно с ней обращается, а она — невинная жертва и никто никогда ее не понимал. Он вообще больше не думает обо мне — я не считаюсь, я не существую. Он хочет, чтобы я вернула ему свободу, дала развод. Говорит, что она тоже разведется со своим мужем и они поженятся. Но я боюсь. Чантри так легко не сдастся. Вчера она показывала Дугласу синяки на руках — сказала, что это он. Дуглас чуть с ума не сошел — он такой рыцарь… О, я боюсь! Что будет? Скажите, что мне делать!

Эркюль Пуаро стоял, глядя поверх моря на линию гор, голубеющих вдали на азиатском берегу.

— Я уже сказал вам. Уезжайте с острова, пока не поздно.

Она покачала головой:

— Я не могу, не могу. Если Дуглас…

Пуаро вздохнул и пожал плечами.

ГЛАВА 4

Эркюль Пуаро и Памела Лайелл сидели на берегу. Она говорила с явным удовольствием:

— Треугольник все крепчает! Они вчера сидели по обе стороны от нее и прямо сверлили друг друга глазами! Чантри выпил лишнего и был очень груб с Дугласом Голдом. А Дуглас вел себя очень сдержанно, такой молодец. Валентайн, конечно, была на седьмом небе — мурлыкала, как тигрица-людоедка. Что будет дальше, как вы думаете?

Пуаро покачал головой:

— Я очень тревожусь.

— Да, конечно, мы все тревожимся, — лицемерно откликнулась мисс Лайелл. — Это все уже по вашей части — или вот-вот станет. Разве вы не можете что-нибудь сделать?

— Я сделал что мог.

Мисс Лайелл заинтересованно подалась вперед:

— И что же вы сделали?

— Посоветовал миссис Голд уехать с острова, пока не поздно.

— A-а, то есть вы думаете… — Она остановилась.

— Да, мадемуазель?

— Значит, вот что, по-вашему, должно случиться, — сказала она медленно. — Но нет, он не может сделать ничего такого. Он ведь очень приятный человек на самом деле. Это все та женщина… Не может быть, чтобы он… Чтобы он…

Она замолчала, а потом тихо спросила:

— Вы ведь думаете об убийстве?

— Кто-то безусловно думает об убийстве, мадемуазель. Это я могу сказать с уверенностью.

Памела содрогнулась.

— Я в это не верю, — объявила она.

ГЛАВА 5

Восстановить, что произошло в тот вечер, двадцать девятого октября, оказалось несложно. Сначала вспыхнула ссора между двумя мужчинами — Голдом и Чантри. Голос Чантри звучал громче и громче, так что его последние слова слышали четыре человека: кассир у стойки, управляющий, генерал Барнс и Памела Лайелл.

— Ты, мозгляк! Со мной этот номер не пройдет! Пока я жив, Валентайн останется моей женой, понял?

С этими словами он в ярости выскочил из отеля.

Это было до ужина. После ужина, однако, было достигнуто примирение (никто так и не узнал, как именно).