Только не дворецкий. Золотой век британского детектива

— У меня есть предположение, где он стоял… точнее, где он не стоял, — ответил Уилсон. — Но это только гипотеза. И я ни малейшего понятия не имею, чем ее подтвердить. Еще я почти уверен, что знаю, почему убийца выбрал мушкетон. Подумай, в чем особенности мушкетона, и сам ответишь на свой вопрос. Эй, а это еще что такое? — Он стоял рядом с телефоном и вглядывался в полку над ним. — Слава богу, прислуга не так аккуратна, как можно было бы подумать, поглядев на телефон. Смотри!

Прендергаст взглянул на полку, основательно покрытую толстым слоем лондонской пыли. С краю, в том месте, куда указывал Уилсон, в пыли виднелся круг диаметром около шести дюймов.

— Там стояло что-то круглое. — Прендергаст тут же почувствовал, что сказанное и так очевидно.

— Стояло, — согласился Уилсон. — Его недавно отсюда убрали, но и стояло оно здесь недолго. Пыли в этом месте столько же, сколько везде… она лишь примята. А теперь оглянись, Майкл, и скажи мне, что оставило эту отметину.

— Телефон, — тут же ответил Прендергаст. — Это единственный подходящий предмет в комнате[56].

— Кажется очевидным. Но лучше убедиться, — сказал Уилсон, аккуратно измеряя диаметр телефона и отметины. — А теперь можешь ты мне рассказать, зачем покойный мистер Карльюк держал телефон в таком неудобном месте? Я едва туда достаю, а ведь я такого же роста, как он.

— Выше, — машинально поправил медик, ломая голову над тем, почему телефон поставили на дальнюю полку. Единственным возможным ответом было: он каким-то образом мешал убийце. Но как ему помогло то, что телефон убрали на полку? Прендергаст признался Уилсону, что ему представляется гном-убийца размером с телефон, сидящий на полке с мушкетоном в руках. Он с удивлением заметил, что Уилсон ободряюще улыбается.

— Уже лучше, — сказал Уилсон. — В дело включился мозг.

— Если единственный результат его применения — версии с домовыми, — проворчал Прендергаст, — думаю, с таким же успехом его можно не включать.

В ту же секунду тишину дома разрезал громкий звонок телефона, и Прендергаст подскочил на месте.

— Звонят мистеру Карльюку? — спросил он, когда Уилсон поднял трубку.

— Нет, это из участка, — ответил тот. — Да, инспектор. Да. Уилсон у телефона…

Прендергаст вышел в коридор, куда только что спустился сержант, обыскивавший дом.

— Кто бы ни пристрелил беднягу, у него были крылья, — сказал он. — Выбраться невозможно. Задняя дверь заперта и закрыта на засов. Все окна заперты, задвижки плотно закрыты — с такой-то погодой. Открыть их снаружи не получится. На верхнем этаже открыто одно окно, но нет никаких признаков того, что в него кто-то влез или вылез. Окно чересчур мало, чтобы в него можно было забраться, не оставив следов.

— А каминные трубы? — спросил Прендергаст. — Мог убийца взобраться по трубе?

— По газовой — вряд ли. В доме проведен газ, и все трубы плотно закрыты. Нет, он улетел, точно вам говорю. Ну или порезал себя на кусочки и скрылся по частям. Я посмотрел везде, где хоть как-то мог бы спрятаться человек. В доме никого нет.

В ту самую секунду телефон звякнул, обозначив конец разговора, и в коридоре появился Уилсон.

— В вашем участке работают на редкость инициативные ребята, сержант, — сказал он, и польщенный сержант зарделся. — Они уже проверили версию Бартона. Все сходится. Хозяин «Собаки и утки» помнит, как они вчера вечером проходили мимо, и видел, как Карльюк возвращался домой. Хендонских друзей Бартона тоже проверили, те показали, что он приехал в половине десятого и оставался у них примерно до часу ночи, а жена и сын его утверждают, что оттуда он отправился прямо домой.

— Звучит складно, — заключил сержант. — Если только он не вернулся сюда позже.

— Было бы около двух часов ночи, — возразил Уилсон. — Автобусы и метро в такое время уже не ходят, а машины у него нет.

Он вопросительно посмотрел на Прендергаста.

— Вряд ли, — отозвался тот. — Карльюк определенно умер задолго до полуночи. Конечно, с точностью до часа сказать нельзя… но в этом я уверен. Вы думали, алиби Бартона — фальшивое?

— Нет, — ответил Уилсон. — Не думал. Но проверить нужно было.

— И как бы то ни было, — вмешался сержант, — если он и вправду вернулся, то как выбрался из дома? — Он объяснил Уилсону ситуацию с выходами. — Что делать теперь, сэр?

— Тщательно обыскать дом, — сказал Уилсон. — И просмотреть бумаги. У меня есть ключи, я вам помогу. Но нужно поторопиться.

— Мы ищем что-то конкретное, сэр?

— Все, что может пролить свет на преступление… или следы того, что в бумагах копались. А в доме вообще — орудие убийства.

— Мушкетон, сэр?

— Или что-то похожее. Возможно, убийца попытался его уничтожить. Ищите все, что может оказаться частью мушкетона. Я почти уверен, что он где-то в доме, но вот только понятия не имею, где именно.

— У меня такое ощущение, доктор, — сказал сержант с восхищением, когда начались поиски, — что мистер Уилсон уже распутал дело.