Только не в этот раз

– Возможно, – не стал оспаривать эту версию Виктор Иванович, взглянув предварительно на Романа, который, осуществляя знак одобрения, утвердительно мотнул головой, – только он слишком уж что ли перестарался. Девчушка впала в беспробудную кому и сейчас отправлена прямиком в реанимации, где находится между жизнью и смертью. Поэтому, как вы понимаете, пообщаться с ней не получится. Поезжайте по ее адресу и потихоньку, я повторюсь – потихоньку, ни в коем случае не перегибая, как у вас водится, палки, – нам сейчас не хватало только скандала – прощупайте обоих родителей, не выпуская из виду ни отца, ни в том числе ее матери. Заодно, но только под каким-нибудь благовидным предлогом возьмите у папы пробу слюны, необходимую для проведения экспертизы. Если все ясно – езжайте работать.

Напарники, получившие четкие указания, не стали задерживаться в кабинете руководителя, а в спешном порядке заторопились покинуть его пределы. Усевшись в служебную автомашину «семейства» ВАЗ четырнадцатой модели, они направились по уже знакомому им с субботнего, так сказать выходного, дня адресу. Прибыв на место, напарники смогли с удовлетворением улицезреть, что следственно-оперативная группа находится еще в доме, занимаясь фиксацией следов преступления. В этот раз на месте происшествия маньяком были оставлены: веревочная лестница и металлическая профильная труба с раздвоенным в виде вилки концом.

«Убитый горем» глава этой семьи находился дома вместе с сотрудниками местного отделения. Мать вместе с дочерью отправилась в хирургию. В принципе, основная часть версии произошедших здесь накануне событий сыщикам стала известна из разговора со своим ближайшим руководителем, поэтому лишний раз заострять на этом внимание и расспрашивать своих сослуживцев они решили не утруждаться, единственное, зашли в комнату, где происходила сама ужасная пытка, и внимательно там все осмотрели. Закончив с неприятнейшей процедурой, оперативники прошли в зал, потом на балкон, чтобы воочию убедиться с путями отхода безжалостного преступника. Не упустили из своего внимания и объяснение, данное Каргапольским местным сотрудникам. Вроде бы все было похоже на правду, поэтому они решили времени не тянуть, а сразу же перейти к основной части своего визита – допросу хозяина жилых помещений.

Дмитрий Степанович находился на кухне, где сидел за столом, на котором стояли: наполовину уже пустая бутылка водки, стограммовая стопка и надломленная краюха черного хлеба. Из другой закуски не было совсем ничего. Безутешный отец с помощью спиртных напитков пытался залить случившееся в их семействе огромнейшее несчастье. К слову сказать, это было совсем даже не удивительно. При подобных обстоятельствах любой нормальный человек поступал бы, наверное, точно так же.

Оперативники представились и сообщили, что им необходимо с ним пообщаться, чтобы уточнить некоторые обстоятельства произошедших ночью ужасных событий.

– Я вроде бы все уже рассказал вашим коллегам, – совершенно трезвым голосом разъяснил мужчина, что при его мощной комплекции и крайне возбужденном состоянии было не удивительно: алкоголь его попросту «не пробирал», – если вы хотите, чтобы я что-то добавил, так я скажу: вы вряд ли кого сможете обнаружить и тем более задержать. Ваши ребята и сюда-то приехали не раньше чем через час. Так вот, я сам займусь розыском «мерзавца-ублюдка» и, поверьте, как только я его разыщу, – а то что это случится, можете даже не сомневаться: связи имеются – его постигнет та же самая, кошмарная участь. Вот тогда ему, мало точно не будет: я попросту удавлю эту «гниду», заставив вначале испытать все те же страдания, что он причинил моей, ни в чем не повинной, «маленькой» девочке.

– Я бы не стал на Вашем месте этого делать, – резко, оставаясь черствым к чужому горю, оборвал Роман «пламенную» речь безутешного в своем несчастье родителя, – ведь в этом случае из-за какого-то там, как Вы говорите, «ублюдка» в тюрьму придется отправиться Вам. Оставьте это дело на волю закона.

– Закона!? – словно очнувшись от томившего его сна, «прорычал» бывший «афганец», – а где был ваш закон, когда здесь измывались над моей бедной дочерью. Почему он ее не смог защитить? Почему вы, господа полицейские, допускаете, что такие «мерзости» ходят по белому свету? Ведь, насколько я знаю, это уже не первая жертва этого дьявольского «отродья»? Получается вы ни «хера» не работаете… или я ошибаюсь? Что вы, «наши дорогие защитники», мне на это ответите?