Только очень жди (СИ)

За окнами королевского дворца медленно умирал закат. Окрашенное в пастельные тона небо отчаянно рассылало последние лучи, никак не желая смиряться с неизбежным приближением вечера. Пробираясь сквозь витражные окна второго этажа, разноцветные пятна ложились на вышитые гобелены и старинные картины, раскрашивая их причудливыми оттенками. Блики играли на золотых инкрустациях, сияющими каплями стекая с канделябров. Под низкими резными креслами начинали скапливаться сумерки. Подобно пугливым зверькам они таились в ожидании захода солнца, предвкушая безраздельную власть над дворцом, которую не сможет оспорить слабое пламя факелов, пришедших на смену дневному светилу.

Сочетание света и теней, их причудливая игра создавали волшебную обстановку, способную привести в восторг благодарного ценителя или художника-созерцателя. Но таковых поблизости не нашлось, и вечернее солнце медленно истощалось, погашая лучи один за другим, будто обрывая ненужные истончившиеся нити.

Между тем коридоры дворца вовсе не пустовали. По паркету из мореного дуба торопливо и бесшумно сновали слуги, головы которых занимали отнюдь не возвышенные мысли и заботы. Возле массивных, покрытых росписью дверей скучала охрана, временами вяло переругиваясь, чтобы как-то скрасить затянувшееся дежурство. Однако перед королевской приемной стража стояла навытяжку, одной рукой придерживая мушкеты, а вторую старательно вытянув по швам. В кабинете властителя Румынии третий час шло тайное совещание, объединившее избранных министров и высшие военные чины.

Правление Константина Брынковяну разменяло четвертый десяток, а самому королю шел уже шестьдесят шестой год. Возраст наложил печать на его внешность, седыми прядями проступая в некогда темных волосах и широкой, аккуратно подстриженной бороде. Покрыл лицо паутиной морщин, особенно глубокими складками отпечатавшись на лбу, подернул проницательный взгляд легкой пеленой усталости. Однако время пощадило пытливый ум, вместо старческого маразма наградив государя опытом и мудростью. Приняв трон в непростое для страны время, Константин развернул широкую внутреннюю деятельность: строил монастыри и замки, открывал школы и типографии, всячески способствуя просвещению своих подданных. Во внешней политике король-миротворец предпочитал дипломатические рычаги, искусно лавируя между тщеславной Европой и кровожадной Османской империей. Старательно поддерживались связи и с набиравшей силу Россией, хотя выжидательная позиция в русском походе на турок несколько охладила отношения славянских народов.

Однако последняя неделя ознаменовалась обескураживающими новостями — тайные лазутчики сообщали о перегруппировке сил на румынской границе и усиливающемся военном настроении в правящих кругах Османии. Сам Константин не раз ездил на поклон в Константинополь, чтобы засвидетельствовать султану свое почтение и подчеркнуть миролюбие, и теперь до последнего надеялся, что чаша войны обойдет его стороной. Румыния не столь велика, она лояльна и не враждебна — стоит ли Османской империи размениваться на нее? Но игнорировать тревожные известия было нельзя, и король собрал спешное совещание, посвященное возможной военной угрозе.

Сидя во главе длинного, покрытого красным бархатом стола, он внимательно прислушивался к развернувшимся дебатам. Собрание длилось не первый час, присутствующие распалились и разгорячились, от спокойного обмена мнениями, подкрепленными конструктивными аргументами, перейдя к препирательствам и даже взаимным претензиям. Но Константин не спешил наводить порядок — советники знали свое дело, и в нынешнем споре должна была родиться истина. Истина, которая определит судьбу страны.

Не теряя из внимания основную нить разговора, король наклонился к сидящему по его левую руку сановнику и вполголоса поинтересовался:

— Дипломатический корпус уже обозначил свою позицию, но мне хотелось бы услышать ваше личное мнение, Влад. Что вы думаете о предложении военных?

Молодой мужчина в расшитом серебром камзоле отвлекся от переговоров и посмотрел на короля. Внешне ему нельзя было дать более тридцати лет. Черные длинные волосы, собранные в хвост, богатый, но сдержанный наряд — пожалуй, лишь очевидная молодость выделяла его среди присутствующих, людей большей частью зрелых и даже пожилых. Красивое лицо с тонкими чертами казалось непроницаемо спокойным, но темно-карие, почти черные глаза выдавали ясный ум и неплохую осведомленность в деталях сложившейся ситуации. Обменявшись с королем быстрыми взглядами, он негромко произнес:

— Полностью согласен с главой корпуса, мой государь. Война не объявлена, информация о ней исчерпывается противоречивыми донесениями и праздными разговорами в придворных кулуарах. Открытая мобилизация армии будет выглядеть подозрительно, и я опасаюсь, что это спровоцирует конфликт, к которому мы пока не готовы.

— Тем не менее, бездействие может оказаться роковым — султан просто застанет нас врасплох, — возразил король.