Только по приглашениям (ЛП)

И после этого поцеловал меня. Ох, это плохо! Я не должна целоваться с Уолтом Уиттакером. Я должна целоваться с Томасом. Томас — мой парень. Томас — совершенно потрясающий парень, которому я подарила свою невинность. Если бы он только был здесь. Если бы я только знала, где он.

Мою голову наводнили мысли о Томасе. Томас, Томас, Томас. Губы Томаса, руки Томаса, пальцы Томаса, язык Томаса...

И вот я уже целуюсь с ним. Его сладкие теплые губы, его сильные худощавые руки. Даже несмотря на все то, через что мы прошли последние несколько дней, я скучала по его прикосновениям. Это единственное, что с Томасом никогда не было неправильным.

В полубреду я обвила руками толстую шею Уитта. В этот же миг он обрел уверенность. Его рот задвигался в грубом, неумелом и неловком движении взад и вперед, быстром, словно он пытался разжечь пламя нашими губами.

Уф. Это совсем не Томас. Я обхватила его лицо обеими ладонями в попытке прекратить это безумие, но Уит воспринял мой порыв как признак энтузиазма. Его язык вдруг оказался повсюду: раскрыл мои губы и ворвался внутрь, между зубами.

Бедный парнишка. Он понятия не имел, что делать. Мне хотелось оттолкнуть его, но я не желала его смущать. Поэтому позволила ему продолжать в надежде, что его навык скоро улучшится или он остановится от нехватки воздуха.

Тут его большая ладонь легла на мою грудь и сжала ее. Сильно. Как будто он выжимал апельсин.

И снова возник Томас. Прямо передо мной. Его сексуальная улыбка, умелые и нежные прикосновения, ощущение его кожи. Какого черта я делаю? И что это вообще за человек, который щупает меня как манекен для сердечно-легочной реанимации?

У меня скрутило живот. Я задержала дыхание. О боже. Меня сейчас вырвет. Я вот-вот наблюю Уолту Уиттакеру в рот.

Мои руки взлетели, и я оттолкнула его от себя. Он лишь растерянно охнул, когда я развернулась, повалилась на землю, и меня вывернуло на растущие позади бревна листья. Глаза щипало, горло горело, живот сжимался от боли. Уиттакер встал и отошел в сторону, повернувшись ко мне спиной, давая мне возможность побыть одной. Слава богу. Последнее, что мне нужно, чтобы парень, с которым я только что целовать, наблюдал за тем, как меня тошнит.

А потом все наконец закончилось.

— Ты в порядке? — спросил у меня Уиттакер.

Это просто какая-то фраза вечера.

Я медленно кивнула, чувствуя сильное унижение, чтобы что-то говорить.

— Можно я провожу тебя до Биллингса? — предложил он.

Я снова кивнула. Уиттакер протянул мне ладони и помог встать. Потом обхватил меня рукой и повел обратно к поляне, я своим мягким, словно переваренная паста, телом привалилась к нему. С нашим приходом все уставились на нас. Могу себе только представить, какой у меня был видок. На миг мой расфокусированный взгляд упал на Джоша. Тот был мрачен как смерть.

— Оу! Только посмотрите на этих двоих, — с хитрой улыбкой пропела Ноэль.

Я видела, как Джош быстро отвел глаза и сделал глоток пива.

— Пойду провожу ее, — с особой гордостью объявил Уиттакер.

— Мило, — пробормотал себе под нос Дэш.

— Позаботься о нашей девочке, — сказала Ноэль, похлопав Уита по спине.

С большим усилием я выдавила из себя подобие улыбки. Даже в таком исключительном состоянии тошнотворного позора мне было приятно получить одобрение от Ноэль. Я прекрасно понимала, что, нежась в его лучах, веду себя безвольно, но ничего не могла с собой поделать. Одобрение Ноэль — это всегда хорошо.

ЖИЗНЬ ЗОЛУШКИ

Первое, что я почувствовала, — это вкус сточной канавы в пересохшем рту. Второе — ослепляющая боль в черепной коробке. Третье — холод в теле. И четвертое — стук.

Бам! Бам! Непрекращающийся стук.

— Просыпайся, новенькая! С таким отношением ты никогда ничего не добьешься!

Каждый удар отдавался в голове и вызывал новый приступ боли.

Я разлепила глаза, потом моргнула раз двести из-за болезненной сухости. Передо мной была кремового цвета стена моей комнаты в общежитии. Подо мной — матрас. Все остальное было не так.

— Все верно, соня. Отдых закончился! А теперь вытаскивай свою жалкую задницу из кровати!

Это была Ноэль. И она перекрикивала стук. Я перевернулась на спину, чуть не ослепнув от боли в голове, и посмотрела вверх. Мне пришлось проглотить внезапно подступившую к горлу желчь. Здесь была не только Ноэль — надо мной нависали Киран, Тейлор, Ариана, Наташа и еще четыре Девушки из Биллингса, чьих имен я не могла вспомнить из-за мучительной боли. Киран стучала по красно-черному барабану ручкой от ножниц. У Ноэль в руке было что-то белое и пушистое. Тейлор с мрачной решимостью держала ручной пылесос, глаза у нее ввалились и покраснели с похмелья. На другом конце кровати Наташа сжимала в руках мое одеяло — вот почему у меня по телу бегали мурашки и я вся дрожала.

— Девочки, какого черта происходит? — прохныкала я, зажмурив глаза. К счастью, стук прекратился. Я прижала ко лбу обе ладони, чтобы мой мозг не вывалился.

— Время работ по дому, — объявила Ноэль.

Стоило мне в замешательстве нахмурить лоб, как меня накрыла очередная ударная волна боли в висках.

— Что?