Только с тобой. Антифанатка

– Вокруг меня слишком много людей, это нормально, – пожал я плечами. – Что за выражение лица, лапуля? Неужели ты уже напридумывала себе всякого? После нашего, признаюсь, весьма утомительного перелета? Может быть, ты из тех, кто влюбляются, как кошки? За несколько минут? А?

Она молчала. Смотрела на меня с отвращением, которое выводило меня из себя, и молчала. А я держал ее за руку – за тонкое предплечье, чувствуя, как бьется ее частый пульс под моими пальцами, и продолжал:

– Слушай, если я нравлюсь тебе, может быть, ты попробуешь искупить вину? Ты помешала мне и Элизабет. Если займешь ее место и сделаешь мне приятно, то я скажу охране…

Вместо ответа она залепила мне пощечину. Да такую, что щеку словно железом обожгло.

– Прелестно, – рассмеялся я, но ее не отпустил. – У тебя был шанс. Может быть, поду…

Она ударила меня во второй раз – по той же щеке. Сильно и больно. Теперь щеки пылали не только у нее – у меня тоже. По крайней мере, одна – точно.

– Я умею быть нежным, – улыбнулся я широко, провоцируя ее на третью пощечину. Я плевать хотел на боль – хотелось узнать придел ее смелости. Или наглости.

Она снова занесла руку, но на этот раз ей не позволили меня ударить – в гримерку ворвалась охрана, а вместе с ней Стив, Грегори и трое незнакомых мужиков – судя по всему, местных: сухощавый, чисто выбритый сухопарый брюнет, парнишка лет двадцати и качок с татуировками. Качок моментально оценил ситуацию и резво бросился к охраннику, который схватил рыжую, извивающуюся в его руках, словно дикая кошка. Я видел, как ее телефон упал на пол и, кажется, разбился.

– Отпусти ее! – потребовал качок на плохом английском. – Отпусти ее, или я тебе сейчас прошибу голову!

– Отпусти, – раздраженно махнул я, поднимая с пола бутылку с водой. Открыв ее, я сел на стол, опираясь рукой об его прохладную гладь. Рыжую отпустили. Качок тотчас закрыл ее собой.

– Что происходит?! – потрясенно спросил Стив, ничего не понимая. – Что за дерьмо? За что она тебя ударила?

– Эта милая мисс пришла сюда, чтобы сфотографировать Октавия, – пожав плечами, сообщил я. – Она либо сделала фотки, либо пришла за скрытой камерой, которую могла установить заранее. А может быть, еще и вещичек прихватила. Они неплохо стоят на фанатских аукционах.

– Я ничего не брала! – выкрикнула рыжая. – Я ничего не крала! Я просто зашла сюда, потому что Саша потерял кольцо, когда приносил воду! Вадим, спроси у Саши, – умоляюще заглянула она в глаза качка. Вадим, значит. Интересно, почему он так на нее смотрит? Между ними что-то есть? Или она просто нравится ему?

Я потер подбородок.

– С чего вы вообще взяли, что Наталья делала снимки? – спросил брюнет, поправив очки на переносице. – Она – сотрудник нашего агентства. Произошло какое-то недоразумение.

– Нет, – ответил я. – Ваш сотрудник получила предложение тайно снять лицо Октавия и заработать на этом. Полмиллиона, да? – посмотрел я на Наташу, которая так и стояла за спиной Вадима, опустив глаза в пол. Услышав мои слова, она посмотрела на меня с дикой ненавистью. Такой, что мне стало не по себе.

– Ничего не понимаю, – нахмурился качок.

– Сейчас все объясню, – встрял Стив, который пришел в себя. Он вообще быстро приспосабливается к любой ситуации. За пару минут он своим обычным холодным тоном донес до присутствующих всю информацию, полученную от меня. И добавил: – Имейте в виду – штраф, который ваше дрянное агентство заплатит, будет огромным. Никто не имел права заходить в гримерные комнаты музыкантов. И уж тем более бить их, – кисло посмотрел он на рыжую.

– Наташа, – мягко сказал Вадим. – Это правда?

– Да, – медленно ответила она, но тотчас вскинула голову. – Оля действительно звонила мне! Но я отказалась! Честное слово! Ты же все знаешь! Павел Аркадьевич ведь все тебе рассказал?

– Что рассказал? – растерялся Вадим. Рыжая ошарашенно повернулась к сухопарому. В ее голосе было отчаяние:

– Павел Аркадьевич, я же рассказывала вам обо всем этом! Сегодня! До приезда на стадион! Что за Октавием идет охота!

– Что ты несешь? – рассерженно произнес тот. – Ты в своем уме?

– Вы при мне позвонили Вадиму! – закричала рыжая.

– Наталья, ты пьешь или принимаешь чего? – фыркнул тот. – Ты мне ничего не говорила. Взяла какие-то свои вещи и убежала.

– Вадим, я говорю правду, – почти взмолилась она. На ее глазах появились слезы, плечи дернулись, словно от неслышного всхлипа, и мне вдруг стало ее жаль.

– Какую правду? – дернулся сухопарый. – Дружище, с ней что-то не так! Я всегда тебе говорил, что от этой девицы одни проблемы!

Качок молчал.

– Саша, я искала твое кольцо! – выкрикнула рыжая, отыскав глазами высокого парнишку. – Подтверди это, пожалуйста!

Тот замотал головой, и она, увидев это, покачнулась вдруг, но устояла на ногах.

– Вадим, пожалуйста, поверь мне. Я не понимаю, что происходит, но я не сделала ничего плохого, – тихо, но уверенно сказала Наташа. Так говорят невиновные – таким тоном и с таким лицом.

На мгновение повисла тишина.