Только свои

Мы сидели в массивных креслах перед камином, в котором горел огонь. Правда, без дров. От баллона, установленного в подвале, по гибкому шлангу в него подавался газ. В доме не осталось нормальных каминов и вентиляционных труб, которые были тут двести лет назад. Их давно убрали. Но все равно здорово. Впечатление такое, словно ты попал в шикарное английское поместье прошлого, нет, даже позапрошлого столетия.

– Их машина останется здесь? – спросил я у отца.

– Нет. Водитель вернется в Лондон. Мухтаров специально не сел сам за руль, чтобы иметь возможность сегодня немного расслабиться, выпить вместе со всеми. Он разумный человек, в нетрезвом виде машину не водит. Тем более в Англии. Ему не нужны проблемы с полицией. Он с таким трудом каждый раз получает визу в эту страну.

– Почему?

– У него две судимости, одна из которых не погашена до сих пор. Мошенничество и частное предпринимательство.

– Он сидел в тюрьме?

– Нет. Оба раза получал условный срок. Вернее, в первый раз получил условный срок, а во второй – попал под амнистию. В общем, обычные статьи любого делового человека в бывшем Советском Союзе.

– Ты говоришь так, словно пытаешься его оправдать.

– Нет, я понимаю, что там творилось. Мы с твоей мамой почти все время были за границей, и нам было немного легче, чем остальным. А время было сложное, каждый пытался как-то выжить.

– Как и сейчас?

– Сейчас еще сложнее. Раньше нужно было соблюдать какие-то общие правила, говорить нужные слова на собраниях, делать карьеру по законам того общества. И можно было все время держаться на плаву. А сейчас играют, выдумывая свои собственные правила. Каждый сам за себя. Никто не знает, что может случиться завтра или послезавтра. Вдруг убьют нашего президента, или отправят в отставку твоего тестя, или у нас произойдет государственный переворот, или какая-нибудь «Аль-Каида» устроит террористический акт? В общем, может случиться все, что угодно. От падения доллара до обвала фунта стерлинга. От взрыва атомной бомбы где-нибудь в Лондоне до нападения на атомную станцию в центре Европы. Общее правило нового века – никаких правил. Баррель нефти уже зашкаливает за пятьдесят долларов. Что будет дальше? Начнутся войны за источники сырья. Мы живем в очень сложное время, когда невозможно гарантировать нормальной жизни даже самому себе, не говоря уже о своей семье. – Отец помолчал, задумчиво глядя на огонь в камине, затем, поставив стакан на столик, продолжил: – Плохое сейчас время. Приходится придумывать всякие невероятные способы, чтобы выжить. На мою зарплату посла можно только скромно существовать. И то лишь до тех пор, пока не отзовут обратно. А куда я тогда поеду? Для Москвы я теперь иностранец, который должен регистрироваться, чтобы жить в собственной квартире, которая у меня уже тридцать лет. На родине я никому не нужный дипломат старой школы, которого нужно гнать из МИДа, чтобы дать дорогу молодым.

– Ты так говоришь, словно тебя уже отзывают.

– Рано или поздно это произойдет. И я знаю, что такие проекты уже готовят в нашем МИДе. Я остался единственным послом из бывших. К тому же я еще работал в советском МИДе, а значит, негласно считаюсь «агентом влияния России». В общем, все не в мою пользу. И держат меня здесь только потому, что я родственник твоей Рахимы.

– Пап, ты становишься меланхоликом…

– Скорее реалистом. Начинаю понимать все, что должен был понять раньше. Для Воронина я уже чужой, но и для своих не совсем свой. Поэтому и пытаюсь придумать, как существовать дальше. Или ты думаешь, что этот дом я оплатил из посольских денег? Их не хватило бы даже на то, чтобы включить этот камин.

– Я знаю. Ты всегда нам помогал. И мне, и Гулсум.

– Нет, – он нахмурился, – ничего я не помогал. Вот сейчас Салим приехал и сообщил, что решил купить дом в Лондоне. В районе Белгравиа, там, где живут все послы и миллионеры, где находится наша резиденция, которую мы арендуем за счет государства. Мне стало стыдно и немного смешно. Когда он торговал орехами, я получил первый дипломатический чин. Но вот сейчас он покупает дом в Лондоне, а я горжусь тем, что могу оплатить сыну номер в отеле и пригласить свою семью на один день в арендуемое помещение. В моем возрасте пора уже иметь такой дом в собственности.

– Ты расстроился из-за Салима Мухтарова?

– Нет. Не расстроился. Просто обычная человеческая зависть. Мне было бы гораздо приятнее, если бы я ему сообщил о покупке нового дома. Но раз так получилось, значит, так все и должно быть. – Он поднялся из своего кресла.

Мой отец всегда был сильным человеком. Я поднялся следом.

– Вечером приедет Гулсум с мужем, – сказал отец. – Мне иногда кажется, что это я немного виноват в том, что с ней произошло. С этим ее неудачным замужеством. Я должен был сразу понять, что этот парень не годится Гулсум в мужья. Но меня так упрашивали родные и близкие! Его отец был таким известным и богатым человеком! Я хотел дочери всего лишь счастья…

– По-моему, все устроилось как нельзя лучше. Сейчас она замужем за Тудором и очень счастлива.