Только твоя

Открыв дверь, Корделия услышала ароматный запах домашнего пирога и поспешила на кухню, где Мирелла, как всегда, встретила ее улыбкой. Сердце девушки заныло при виде усталого, серого лица матери.

— Мама, мы же договорились, что ужин готовлю я.

— Ты весь день искала работу, а я еще в силах справиться с пирогом, — ответила Мирелла Кастильоне.

Они поужинали и улеглись в постель.

Корделия долго не могла заснуть. Ее мучило чувство вины. Уходя утром на встречу с дедом, она сказала матери, что отправляется на поиски работы, и теперь эта невинная ложь жгла ее, словно раскаленным прутом. Но как она могла рассказать, чем на самом деле занималась? Мирелла только расстроилась бы, узнай она, что дочь тайно встречалась с Джакомо, а результат ее бы не удивил. А если бы бедная женщина проведала о том, что Корделия пыталась переговорить с Гвидо Доминциани, она окончательно лишилась бы покоя. А сейчас ее нужно было особенно тщательно оберегать от ненужных потрясений.

Слава Богу, маме не известно, что в действительности произошло в Милане тогда, десять лет назад! — подумала Корделия.

На следующее утро в три минуты десятого девушка уже снова сидела в приемной Гвидо Доминциани. Когда секретарь увидела ее, то тут же отвела взгляд.

Интересно, когда его терпение лопнет и он прикажет выставить меня вон? — подумала Корделия.

В десять минут десятого Генри Крайтон зашел в кабинет к боссу, который уже давно был на месте, так как всегда начинал рабочий день в восемь утра.

— Мисс Кастильоне опять здесь, сэр.

На мгновение в кабинете наступила мертвая тишина, а потом Гвидо спросил помощника, словно не слышал слов:

— У вас готовы документы по последней сделке?

Для Корделии, молившейся, чтобы Гвидо уделил ей хотя бы пять минут, этот день казался бесконечным. Когда секретарь вновь сообщила ей, что мистер Доминциани уехал, девушка чуть не расплакалась.

На третий день, выйдя из лифта на верхнем этаже, Корделия почувствовала, что стала объектом всеобщего внимания.

Она собиралась взять с собой термос и сандвичи, но это вызвало бы со стороны матери ненужные вопросы, и пришлось бы признаться, что их последние деньги на исходе. А так Мирелла считает, что дочь обедает в каком-нибудь кафе в перерыве между собеседованиями с работодателями.

Ровно в полдень Корделия на минуту вышла в туалет, а вернувшись на свой пост, обнаружила, что ее дожидается чашка чая и три бисквита. Она благодарно улыбнулась секретарю, которая посматривала на нее с явным сочувствием. К этому времени уже почти все служащие компании под разными предлогами побывали в приемной, чтобы поглазеть на странную посетительницу, и Корделия чувствовала себя весьма неуютно под их любопытными взглядами. Теперь же любезный жест немолодой женщины согрел ее и придал сил.

Только что это меняет, если у Гвидо есть второй выход из кабинета? — мысленно усмехнулась девушка.

Терпение ее было уже на пределе и постепенно подступало отчаяние. Из газет она знала, что в ближайшие дни Доминциани должен отправиться в Италию, а там ей его тем более не достать.

Решение пришло внезапно. Корделия быстро поднялась, обогнула стол секретаря и стремительно пошла по широкому коридору, ведущему в кабинет Гвидо.

— Мисс Кастильоне, вам туда нельзя! — воскликнула, вскакивая, та, но было уже поздно.

Теперь мне уже нечего терять, в отчаянии подумала девушка. Силовое решение — не выход, когда имеешь дело с итальянцем. Ни один из них не потерпит подобного самовольства со стороны женщины, так что нужно быть готовой к тому, что Гвидо будет вне себя от бешенства.

До двери оставалось уже несколько шагов, когда крепкие мужские руки схватили Корделию за плечи.

— Мне жаль, мисс Кастильоне, но никто не войдет в кабинет босса без его разрешения, — твердо произнес знакомый голос с итальянским акцентом.

— Гильельмо...

Девушка хорошо помнила телохранителя Гвидо и понимала, что с этим огромным широкоплечим мужчиной ей не справиться. Что же делать?

— Прошу вас, идите домой, — сказал тот и, понизив голос, добавил: — Пока вас живьем не съели.

Он, видимо, был уверен, что она послушается, и слегка ослабил свою железную хватку, и Корделия не преминула этим воспользоваться. Без труда высвободившись, она распахнула дверь кабинета.

Гвидо, который сидел за своим столом, вскочил. Корделия, понимая, что в ее распоряжении лишь какие-то доли секунды, с ходу выпалила;

— Ты кто, мужчина или трус, который не осмеливается встретиться лицом к лицу с женщиной?!

Глава 2

Гильельмо, который мгновение спустя возник за спиной Корделии, тревожно всматривался в лицо хозяина в ожидании бури, но, к своему удивлению, не увидел никаких ее признаков.

Затаив дыхание в ожидании, что ее вот-вот выдворят прочь, девушка смотрела на Гвидо. Она была потрясена происшедшими в нем переменами. Он как будто стал выше ростом и раздался в плечах, хотя и раньше хилым не был, всегда выделяясь в толпе. Теперь же его мощная фигура напоминала каменную глыбу.

В кабинете стояла такая тишина, что, казалось, воздух звенел от напряжения.