Только ты

— Господи, как хорошо… Ты удивительная! Я никогда и никому не говорил ничего подобного! Это чудо — быть в тебе. Знать, что ты моя. Надеюсь я успел, — он улыбается, мягко целуя меня в висок. — Иначе бегать нам с тобой годика через два по двору за маленьким Фроловым. — И новый поцелуй — уже в губы, долгий и нежный. — Потому что я тебя теперь без внимания не оставлю. Я жадный и ненасытный, и ужас до чего люблю своего Эльфа.

Я тоже его люблю и говорю это.

Конечно я могу идти — смешно думать иначе! Но Стас относит меня в ванную комнату на руках и тщательно омывает внутреннюю поверхность бедер, как будто не доверяет, даже не допуская и мысли о моем возможном смущении. Смывает кровь с рук, оставаясь странно-серьезным.

— Ты хочешь меня, — я касаюсь крепкой груди, того места, где набита татуировка, смотрю на него, и он не думает ничего скрывать. Сейчас я вижу всю его наготу и не могу не восхититься своим мужчиной, в котором все бесстыдно-безупречно. Натянуто и откровенно. Он ни капли не преуменьшал, когда говорил, что ему нечего стыдиться.

— Хочу, Настя. Очень. Но сегодня твоя ночь, и для тебя она еще не окончена.

— А как же ты?

И вновь уголок рта ползет вверх.

— Ну, думаю, я заслужил немного мучений. Разве, нет?

— Ты … красивый, — неожиданно признаюсь, и Стас открыто смеется. Подхватывает меня по попу, чтобы унести в комнату.

— Я знал, моя радость, что «он» тебе понравится!

Мы сошли с ума. Разве могла я подумать, что во мне спит столько откровения? Что я смогу не только отдавать, но и брать его ласку? Так жадно, как будто он всегда принадлежал мне. Только мне. Без стеснения и ужимок первой ночи. Как будто все это время я именно этой ночи и ждала, чтобы с лихвой растратить свое ожидание.

Сильный. Красивый. Мой. Я целую татуировку на груди, что лечит мое раненое когда-то сердце. Чувствую себя хмельной и пьяной от счастья. От собственной наготы, позволяющей дышать полной грудью — легко и свободно.

Стас перебирает мои волосы, тихо шепчет слова, уложив на себя, пока я продолжаю качаться на волнах удовольствия, которое он мне только что подарил.

— Я бредил тобой, когда ты была еще сопливой девчонкой и у тебя не было почти ничего, что делало бы тебя женщиной. Эта картина до сих пор у меня перед глазами — холл нашего дома и ты — испуганная, тоненькая и нежная девчонка, словно ворвавшаяся в мою жизнь из другого мира. Я отдал тебе сердце с первым взглядом.

Ты. Только ты. Всегда, когда я думал о женщине, когда был с кем-то — я вспоминал тебя. Ни единого раза не было иначе. Твои глаза, твою нежную кожу, запах твоих волос. Уже тогда я понял, что люблю тебя и испугался твоей власти надо мной. Того, что ничего не смогу изменить и буду любить всегда. Тогда я казался себе таким бездушным и сильным…

Ты спросила меня, что я чувствовал, когда был с другими, — пустоту. Короткое удовольствие, которое позволяло прожить еще один день без тебя. Еще одну ненависть, потому что вновь не нашел. Это не ты. Снова и снова не ты, и это настоящее наказание. Я каждую из них ненавидел, не мог терпеть рядом. И себя за то, что сделал с тобой и думал потерял.

Любил многих?.. О нет, Эльф, нет. Тяжело отдать телу то, что не можешь отдать душе.

29

Мы еще долго шепчемся со Стасом в темноте под несмолкающий за окном дождь. У нас столько всего накопилось, столько всего не растратилось с момента нашей юности, чтобы сказать и отдать друг другу. Его тело горячее, пальцы нежны, и я чувствую, как постепенно засыпаю.

— Извини, глаза сами закрываются. Последние две ночи почти не спала. Можно я останусь? Или уйти к себе?

Он так жадно сгребает меня в охапку, притягивая к груди, что сомнений не остается нужно ли мне уходить.

Засыпая я чувствую как Стас целует мой подбородок, скулы, шею…

— Спи, Эльф, — шепчет, — я все равно от тебя не оторвусь.

— Не отрывайся, — улыбаюсь, сворачиваясь у его бока. — Спокойно ночи, — желаю и обещаю: — Я постараюсь проснуться пораньше. Неудобно получится, если мама Галя к тебе заглянет… надо бы ее предупредить…

И засыпаю под тихий смех Стаса.

— К нам заглянет, Эльф. Привыкай теперь думать только так. Это спальня всегда была нашей.

— М-м. — Завтра я обязательно ему скажу, что думаю по этому поводу…

Но конечно я не встаю с зарей. И даже ранним утром. Я просыпаюсь многим позже, когда дождь давно закончился и в окно сквозь густые облака проклевываются тонкие солнечные лучи.

Это сколько же я спала? Вспомнив прошлую ночь, спешу сесть в постели и оглядеться.

Стас стоит у окна, одетый в футболку и джинсы, и смотрит на улицу. В комнате витает приятный цветочный аромат, и я замечаю на столе — там, где еще вчера одиноко лежали орхидеи — букет белых роз. Охапку белых роз, если уж называть вещи своими именами.

— С пробуждением, Эльф. Как спалось? — Серые глаза находят меня и взглядывают с ожиданием. Неужели боятся, что я о чем-то жалею? Напрасно.