Только ты

Мы снова не спим пол ночи, много говорим, говорим, а утром сломя голову мчимся в университет и разбегаемся по корпусам. У Стаса преддипломная практика, встреча с научным руководителем и куратором группы, но он обещает мне надолго не задержаться.

В дождь я выключила телефон. Мое счастье оказалось полным и огорошило так сильно, что я напрочь забыла о Егоре. Стыдно, больно, но я сделала выбор за нас двоих и ни о чем не жалею.

Я включаю телефон в конце первой пары, набравшись смелости. Решив в перерыве серьезно поговорить с Егором, и вижу три десятка непринятых сообщений от него. Полные вопроса, непонимания, обиды и отчаяния. То, что я читаю в последних — сжимает в тисках ужаса мое сердце.

— Анастасия, позвольте! Вы куда? А как же новая тема…

— Извините, Василий Игоревич, но мне срочно нужно выйти!

Я выбегаю из аудитории, пробормотав преподавателю слова извинения, и останавливаюсь в коридоре, чтобы набрать номер абонента…

Гудки… гудки… гудки… И наконец-то:

— Егор!

— Алло? Здравствуй, Настя. Долго же ты не давала о себе знать.

Мне отвечает его отец — холодно и неприветливо, без тени обычного тепла, и сумка тут же валится из рук, а плечи прислоняются к стене. Разговор выходит коротким и резким и буквально пригвождает меня упреком к месту.

Да, виновата. Это все, что мне стоит знать.

Не помню, как я добираюсь до Черехино и собираю вещи. Заказываю билет на ближайший поезд. Купить получается на скорый, с пересадкой, но это неважно. Понимаю только, что срочно должна ехать и что Стас вряд ли сейчас отпустит меня. А еще — что я никогда себе не прощу, если не приеду.

Я звоню Стасу уже из поезда, уронив затылок на пластиковый простенок вагона-купе, закрыв от отчаяния глаза, стараюсь сказать спокойно, но голос все равно предательски дрожит.

— Стас, я люблю тебя! Дождись, пожалуйста!

— Настя, что случилось?

— Я срочно еду в Дальний Бур. Егор попал в аварию и, кажется, из-за меня. Его родители не хотят ничего объяснять, и я не знаю что с ним. Не могу просто не думать об этом, понимаешь? Просто сделать вид, что ничего не случилось после моих слов.

— Настя!

— Я вернусь послезавтра утренним поездом. Обещаю! Если сможешь — объясни родителям. Я люблю тебя, Стас. Люблю…

Женщина-соседка по купе смотрит с любопытством и удивлением, реагируя на мой звонок-эскападу, но мне уже все равно. Я отключаю телефон, понимая, что не выдержу испытание обидой и недоверием Стаса. Не разорвусь, оставшись с ним и позабыв о Егоре. Он слишком собственник, всегда им был, чтобы просто принять мою поездку. Все очень трудно объяснить.

День в пути наедине с мыслями и чувством вины проходит сложно. Ночью мне вдруг слышится, что Стас зовет меня, и я даже выбегаю из купе в тамбур, чтобы найти его, но натыкаюсь на немолодую проводницу, уверенными движениями запирающую дверь в вагон.

— Что с вами, девушка? Посадка окончена, идите спать. Это не ваша станция. Я прекрасно помню, где вам выходить, так что не беспокойтесь, напомню заранее…

— Мне показалось, что меня кто-то звал.

Женщина оглядывается через плечо, окидывает взъерошенную пассажирку равнодушным взглядом и, справившись с запором на железной двери, отодвигает меня с пути, чтобы пройти в середину вагона.

— Даже если кто-то кого-то и звал, то у соседних вагонов и точно не вас. Стоянка поезда две минуты, едем фирменным скоростным, следующая станция только через три часа… Так что шла бы ты, милая, отдыхать. Не бери в голову! Мало ли кто ночью по перрону шатается…

А поезд уже мчится, мчится. Все быстрей и быстрей.

В Дальний Бур я приезжаю утром. Городская больница у нас одна и мне сразу же удается найти отделение травматологии, справиться у дежурной медсестры об интересующем меня больном и даже поймать после обхода пациентов его лечащего врача.

— Да, есть такой. В восьмой палате — Егор Силин. А вы, собственно, ему кто?

— Я? — почему-то сомнений даже не возникает. — Друг.

— Понятно, — мужчина недоверчиво вздыхает, поправляя очки на переносице. — Один такой друг уже пришел к нему вот только что, так что вы там, девушки, не шалите. Помните, где находитесь.

— Скажите, что с ним? Как он себя чувствует?

— Сегодня значительно лучше. Да хорошо все с вашим другом, не переживайте! А то на вас лица нет. Парень в рубашке родился. Незначительные повреждения — ушиб мягких тканей головы, вывих плеча, трещина локтевой кости. Ему повезло, что на встречной полосе никого не было. Виновник ударом выкинул автомобиль на обочину.

— То есть в машину Егора въехали? Я правильно поняла?

— Правильно. Насколько я знаю, какая-то пьянь смяла весь бок. Хорошо, что пристегнут был. Думаю, уже завтра-послезавтра смогу отпустить парня домой.

— Да, слава Богу, что с ним все хорошо, — я на мгновение прикрываю рукой глаза. — Спасибо, доктор.

— Не за что, — похлопывает по моему плечу мужчина и уходит по коридору прочь. — Бегите уже, проведайте своего друга, а меня больные ждут…

— Настя?