Только ты

— Подумаешь, — прижимается щекой к спине. — Кажется, не спать ночами входит у нас в привычку. М-м, я не видела тебя четыре часа, Стас, и ужасно соскучилась.

Ее признание заставляет меня нахмуриться.

— Ты со мной совсем не высыпаешься. Ничего не могу поделать с руками, они не равнодушны к синеглазому Эльфу. Может, их связать?

— Бесполезно, Фролов. Это я не равнодушна к тебе, особенно после душа. Ты пахнешь лесом, холодным туманом и ожиданием… Теперь я понимаю как Серый волк заманил в свои сети Красную шапочку. Сказки врут, волк не был страшным. Он был таким же сильным и красивым, как ты…

Шаловливые пальцы скользят по мне, легко царапают кожу, губы целуют, и я чувствую как наливаюсь желанием от этой игры слов и прикосновений. От того, что вижу в отражении зеркала — прикрытые длинными ресницами глаза и мягкие волосы, рассыпанные по плечам.

Мой Эльф оказалась смелой и отзывчивой в любви, жадной к ласкам, и я с удовольствием потакаю ей. На моих щеках и подбородке пена для бритья, но это уже ничего не меняет. Я хочу ее и знаю, что буду хотеть всегда.

— Ты доигралась, моя сладкая! — поворачиваюсь, чтобы поднять любимую на руки и со смехом, целуя, унести в спальню. — Черт с ним, с универом! Значит, будем зубрить!

Так непривычно видеть себя в костюме. Обычно мой удел — футболки, джинсы и кожаные куртки. Челка падает на глаза, и я убираю ее назад. Взявшись за лацканы пиджака, поправляю его на плечах. Улыбаюсь, представляя, как сейчас в нашей спальне собирается Эльф. С самого утра и до этой минуты Батя зорко следил за тем, чтобы я не совал к дочери нос, и мне не терпится ее увидеть. Настолько, что я сейчас едва ли думаю о себе.

— Вернись к людям, Стас! Навитаешься еще с Эльфом в облаках, у вас вся жизнь впереди! Давай, Витек, сфотографируй меня с Фролом на память, а то завтра никто не поверит, что мы знакомы.

Люков разворачивает меня лицом к Рыжему, обнимает рукой за плечи, и тот тут же делает общий снимок айфоном.

— Так, Илюха, держи жениха пока не очухался. А теперь я! — Витька передает телефон в руки друга, с чувством сгребает меня в охапку и скалится в объектив тираннозавром.

— Чего?! Хорош ржать, придурки! — прихожу в себя. — А ну отвалили!

Но я слишком люблю друзей, чтобы не дать им сегодня надо мной покуражиться.

— Терпи, Фрол! — смеется Люк. — Дай друзьям юности обеспечить себе безбедную старость. Кто ж виноват, что ты у нас теперь знаменитость. Это не наш с Рыжим портрет выставили в галерее самого Груно Лесовского на видном месте. Твой! Так что терпи.

До меня наконец доходит смысл сказанных слов, но Рыжего следом за Илюхой не унять.

— Бродяга! — хмурит он брови в объектив, включая съемку видео. — Мужик суровый и жесткий, как сама жизнь! Он отдал сердце королеве Эльфов пять лет назад, прошел семь кругов ада, и сегодня, наконец, падет к ногам возлюбленной, навек покоренный стихией любви! Да пребудет же с ним на веки вечные взгляд полярника и магия большого чувства!

Это же Рыжий, и удивляться его патетике бесполезно. Остается только сцепить зубы у отобрать у друга телефон:

— Витек, по шее давно не получал?! Доиграешься!.. Черт, это Мегера постаралась! Мы с Настей только вчера узнали. Думали этому Груно рисунок для разбора на мастер-классе нужен. Кто же знал, что так получится.

— Да ты не смущайся, Фрол! — улыбается Бампер. — Ты не представляешь в каком восторге осталась Карловна. Все успокоиться не могла, когда тебя узнала. Ну, мы с Илюхой и нашими девочками рванули посмотреть. Хорош же, чертяка! — Витька на правах старшего друга треплет мне волосы, — Чего скромничаешь!

Действительно, чего? Тем более в такой день. И я, наплевав на все, счастливо улыбаюсь друзьям.

— Так это не я. Это все моя Настя!

— Кстати, Стас, — между прочим замечает Рыжий, отсмеявшись, пряча айфон в карман. — На днях Лом в клуб заезжал, тебя спрашивал.

— Саня? — я удивляюсь, уже успев позабыть о недавнем сопернике уличных гонок. — Зачем?

— Реванша хочет. Он спортбайк новый купил, обещает сделать тебя на нашей трассе. Просил посодействовать. Ты с некоторого времени стал недоступен для бывших приятелей.

Я знаю, что Рыжий хитрый лис, но мне не нужны друзья лучше. И жизнь на острие — не нужна.

— Нет, Витек. Шли Лома к черту. Скажи, что Фрол свое уже отъездил и приз получил. Большего ему не надо.

Они с Люком переглядываются, и я понимаю, что проверку прошел.

— Что ж, Стас, вот это я понимаю разговор, — протягивает мне руку Илюха, одобрительно хлопая по плечу. — Повзрослел мужик! Свадьбу справим, а там пришла пора серьезными делами заниматься.

Я нахожу мать на кухне. Нарядная и собранная Галина Фролова стоит возле окна и курит в форточку. Задумчиво смотрит во двор. Я подхожу к ней, обнимаю за плечи и она тут же накрывает мою руку теплой ладонью.

Сколько себя помню, эти руки всегда были теплыми. Порой тяжелыми для непослушного мальчишки, но неизменно ласковыми и справедливыми.

— Ты обещала Бате бросить курить еще прошлой зимой. И вот опять.