Только ты

– …сержантик, неприметный такой, исполнительный. В патрулирование каждый раз ходил, как раз в те дни, когда девушек душили. Поймали чисто случайно. Сорокина наехала на Калюжного, тот оторвался на сержанте, в машине нашли букет – и пошло-поехало…

– Что лишний раз доказывает – большинство маньяков ловятся только благодаря счастливой случайности. Или несчастливой, ну, это кому как. Но с ходу вычислить их практически невозможно, – добавил Бухин.

– Сам на себя ходил в патрулирование, вот что интересно! – Боря Бурсевич также наличествовал в кабинете, где собралась практически вся опергруппа – отметить событие.

– Чикатило состоял в ДНД, тоже сам себя ходил ловить. А садист Сливко организовывал поиски им же убитых детей. Типичное поведение для серийников подобного типа.

– Даже если жертва видела человека в форме, то, скорее всего, не обращала на него внимания или даже чувствовала облегчение, – задумчиво сказала Катя. – Может, он даже вызывался их проводить… чтоб маньяк не напал… – она поежилась.

– Да ладно, Катька… все кончилось… пей! – Лысенко подлил даме мартини. Все остальные пили водку, но для Катерины Игорь расстарался: купил деликатного алкоголя, памятуя о том, что Катюха водку терпеть не может.

– Калюжного, говорят, чуть кондрат не хватил… да кто это там названивает? – поинтересовался Бурсевич, подхватывая на вилку кусок колбасы. – Игорь, извини, тебя к шефу вызывают. Туда, – Бурсевич выразительно поднял глаза к потолку, хотя апартаменты начальства помещались как раз этажом ниже.

* * *

– Слышал, ты бизнес заимел? Садись, – разрешил генерал, и Лысенко, соблюдая субординацию, присел на не самый ближний к руководству стул. – А ты знаешь, что мы не имеем права никакой коммерцией заниматься?

Игорь Лысенко много чего знал. И он, разумеется, был в курсе, что предпринимателями в семьях высокопоставленных милицейских чиновников числились не они сами, а их жены, безвылазно сидящие по домам, или старенькие тещи, из-за склероза не помнившие даже таблицы умножения, а также тещи тещ, если таковые еще были живы. Однако, преданно глядя на начальство, не так давно произведенный в майоры старший оперуполномоченный пока благоразумно молчал.

– Джип новый купил, разъезжаешь у всех на виду… нескромно!

– Машина не новая и в наследство досталась, товарищ генерал.

– Да ну? Раз в наследство, тогда другое дело… Значит, и документики имеются?

– Так точно. С бумагами все в порядке.

– Ну, это хорошо. Главное, Игорь, чтобы с доказательной базой, так сказать, все в ажуре было. Понял?

– Так точно. И коммерцией я заниматься не планирую. Разберусь с наследством, и…

– Ты, Игорь, говорят, индюками торгуешь? – перебил его генерал.

– Пока нет, – состорожничал майор.

– А Бурсевич, говорят, списки какие-то собирает…

Черт бы побрал Борьку с его кипучим энтузиазмом!

– Первый раз слышу! – соврал Лысенко, не моргнув глазом.

– Ну-ну… а я вот как раз уже знаю. Что, Игорь, говорят, маньяка вашего поймали наконец?

– Задержали подозреваемого, – осмотрительно подтвердил он.

– Это хорошо. Давно пора. А то мне уже сверху всю плешь проели.

Да, и у их грозного генерала имелось свое начальство. Так что если им делали вливания периодически, то генералу вставляли клизму регулярно и уж никак не меньше семиведерной. От этой мысли майору стало как-то теплее.

– Игорь, слышишь… мне к Новому году тоже оставь штучки три. Молоденьких и не жирных, – велел шеф.

– Они у меня все молоденькие, – весело доложил подчиненный, понимая, что выволочка на сегодня, судя по всему, отменяется. – Пять штук самых лучших лично отберу!

– Индюшек. В смысле, самок. Говорят, они вкуснее.

– Сделаю! – Майор преданно выкатил нахальные голубые глаза.

– Так… за мной, значит, не пропадет, – пообещал патрон.

– Можно идти?

– Иди, Игорь, – генерал вздохнул и подумал: «Ну, пройдоха…»

Лысенко осторожно закрыл тяжелую дверь начальнического кабинета и выдохнул: «Пронесло…»

* * *

– Нет… не уходи… – детские пальчики цепко держали Игоря за руку, но, честно говоря, он и не слишком старался отобрать у настырной малявки свою лапищу. Однако Кирюхе давно пора было укладываться спать, а ему – отправляться восвояси, потому что Лиля вернулась из командировки еще утром. Весь день, под предлогом, что той нужно отдохнуть после поездки, майор провел с девочкой, но теперь уже наступил вечер и…

– Ну, я пойду?.. – спросил он нерешительно.

Кирка тут же уловила сомнение в его голосе и заныла еще пуще:

– Не уходи… я без тебя спать боюсь…

– Кирюш, мама приехала, ты теперь спать не будешь бояться, – заметил он, со вздохом засунул свои принесенные из дому тапки в калошницу и стал надевать туфли.

– Лиль, пока, я пошел, – закричал он и поднял девочку на руки: – Ну, давай я тебя поцелую.

– Ну, поцелуй, – разрешила та, но, увидев выходящую в коридор мать, неожиданно разразилась пронзительным ревом: – Не-е-е-е… не уходи-и-и-и…

– Ну что ты будешь делать, – притворно вздохнул Лысенко и прижал к себе плачущее создание. – Давай я еще немножко посижу, пока ее спать не уложим, – предложил он шепотом.