Только ты

– Он обо мне не знал, я правильно понял? – озвучивает догадку.

– Нет. Он мало что знает о моей жизни во Франции.

– Ни о чем не знает?

– Нет. Не было повода, да и вообще…

– Боже мой, Стейси, – парень вскакивает на колени и прижимает подушку к груди. – Он же ходячий секс! И он совершенно точно порочен, как грех! Я по глазам вижу!

– Ну, – я пожимаю плечами, не найдясь с ответом.

– У него кто-то есть?

– Перестань, Арно.

– Постоянный?

– Нет, – забираюсь в кресло с ногами, наблюдая, как блондин воодушевляется. – Кажется, нет.

– Тогда не все потеряно! Детка, клянусь! – парень сдергивает футболку и приспускает веки, поигрывая мускулами на загорелой груди. – Ты еще не видела меня в деле…

Видела, что касается танца и всего остального, неприкрытого боксерами. Красив, конечно. Вряд ли постоянен телом, но предан душой. Друг, и никогда больше чем друг.

Арно верен себе и продолжает куражиться. Он нравится многим и не страдает от низкой самооценки, и все же я люблю его за легкий характер.

– Твой брат так смотрел на меня, как будто хотел съесть! Р-р-р, Арно, душка, иди сюда! Я горяч, как сам ад! Р-р-р… А может, крошка Белль, он не тебя ко мне ревновал, а меня к тебе?

Бонне хохочет и падает на кровать. В обычной жизни он нормальный парень, но иногда его заносит. Что ж, я привыкла видеть его разным.

– Не думаю, что Стасу нравятся парни, извини, – улыбаюсь.

– Стейси, – Бонне взбивает подушку и кладет ее под спину, закидывает руки за голову, откидывая плечи на стену. – А кто говорит о том самом? Мне бы только снимок на память. Хорошо бы два! А еще лучше – общий и крупным планом!

– И снова в «Инстаграм»? Подразнить Леона? Арно, зачем?

– Ну, детка, – мечтательно вздыхает француз, зарываясь пальцами в длинные белокурые волосы. – Разве я виноват, что твой сводный брат оказался восхитительно-брутален! Как герой немецких фильмов о садовниках. Черт, я бы с ним у бассейна текилу попил!

Это звучит с такой грустью и так не про Стаса, что я, наконец, не сдерживаюсь и хохочу, представив его голого с газонокосилкой, улепетывающего от Арно.

Вчера у моего друга был первый в новом сезоне спектакль, перед этим – сложная неделя репетиций, сегодня перелет. Когда я предлагаю Бонне показать город, он наотрез отказывается, сославшись на усталость, лень и отличное настроение, которое намерен разделить со мной. Вместо этого мы три часа гуляем по окрестностям, удивляемся красоте местных коттеджей, заходим в небольшое придорожное кафе перекусить и выпить кофе – здесь, в Черехино, оно оказывается отличного качества. Арно живо и в лицах рассказывает о французской жизни. О своей семье, о труппе, о том, что с Леоном снова все сложно. Что то, о чем он догадывался, оказалось правдой, и ревность Леона к таланту Арно не дает им нормально построить отношения. Признается, что даже был готов бросить балет ради друга, когда узнал, что режиссер отдал ему, а не Леону, сольную партию, но Сюзет сумела найти слова, которые убедили его отказаться от такой мысли. Обидно, что у любви оказалась высокая цена. Ведь танец – смысл жизнь Арно Бонне.

– Вот так и спасаемся с Сюзет вечерами. Она милая девчонка и совершенно без комплексов, – без стыда признается. – Меня это устраивает, ее – тоже. Это наша жизнь, детка, и мы ее живем, нравится это кому-то или нет!

– Какой красивый у вас дом, Стейси! – восхищается, когда мы возвращаемся, и я показываю ему двор.

– Он мачехи и отца. И Стаса, – честно говорю. – Надеюсь, у меня когда-нибудь будет свой дом. Правда, вряд ли такой же большой и красивый.

Мы поворачиваем за угол, и Арно останавливается. Берет меня за руку, чтобы показать, что именно привлекло его внимание на заднем дворе. Ну, конечно… Мой сводный брат.

Стас стоит возле мотоцикла и что-то смотрит или чинит, не знаю. Он слышит наше приближение, я уверена, но головы не поднимает. Мне редко удается увидеть его вот таким, со стороны, и я невольно засматриваюсь…

– Ну и спина! – шепчет Арно. – Об остальном промолчу. Хочу снимок с ним, Стейси-Белль, хочу! И чего он у тебя такой бука?

У меня. Это звучит непривычно-приятно. Мне вдруг хочется увидеть глаза Стаса – пронзительно-серые под темными ресницами, встретиться с ним взглядом. Почувствовать хоть на секунду его действительно моим.

У меня. Если бы это было так. Но я еще помню его губы на своих и, наверное, буду помнить всегда.

Моя рука вздрагивает от желания коснуться крепких плеч.

– Эй, Стейс! Привет! – окликает Стаса Арно. Из уважения к парню на английском, который не очень хорошо знает, и получается довольно смешно. – Классный мотоцикл! Может, позажигаем вместе на дороге? Я не против, если ты будешь вести!

Я так и ахаю и спешу толкнуть смеющегося Бонне в бок.

– Господи, Арно, да ты с ума сошел! Нашел с кем шутить!

Но, к моему облегчению, угрюмый профиль Стаса говорит о том, что нас не расслышали.

– Пошли в дом, чудо ты французское! – тороплюсь увести друга от греха подальше. Не заметно для себя перейдя на русский язык. – Он же шуток не понимает! А уж намеков – тем более!