Только всем миром

—      Откуда мне знать! — с долькой некоторого возмущения даже сказал Силков. — Я, может, всего разок и посмотрел на него. Я ж говорю — все это не вовремя было. Когда я делом занят был.

—      Попробуйте все-таки представитеь себе, как все было, — совсем уже спокойно попросил Чекалин. — Вспомните, кто где находился. Света ведь достаточно было?

—      Света? Света хватало! — Помолчал. — Лет двадцать пять ему... Высокий довольно. Не толстый. Одет? Что-то темное на нем. Шапка? Нет, не знаю. Вроде без шапки был. Блондин.

—      По фотографии смогли бы узнать?

—      Н-нет... — выдавил из себя Силков. И снова

ушел в защиту: — Без надобности мне было запоминать его. Мое дело — с нарушителями бороться. За день столько их перебывает — все на одно лицо делаются... — Нормальное человеческое любопытство все- таки взяло верх: — А что — пассажир этот и был шофером?

—      Нет, — сказал Чекалин. — Пассажир скорей всего был убийцей шофера. Но в любом случае в момент аварии именно он был за рулем такси. Может быть, это поможет вам получше припомнить все?

Какова должна быть реакция человека, узнавшего, что совершено убийство и что он, окажись поприметливей, мог бы — так совпали, допустим, обстоятельства — помочь наибыстрейшим образом найти убийцу? Как бы ни разнились друг от друга люди, можно не сомневаться, что подавляющее большинство испытало бы недовольство собой, острое сожаление, что из-за своей невнимательности не может помочь следствию. Не таков Силков был! Неизвестно, что там у него внутри шевелилось, может, даже и раскаяние, шут его знает, но в таком случае он очень уж тщательно, и не без успеха, скрывал свои чувства, — наружно Силков был невозмутим и, как прежде, непробиваем. На лице — выражение безусловной правоты.

—      А что, — в своей манере поспешил он оправдаться, — у него на лбу написано было, что он убийца? Знал бы заранее, так уж, конечно, все запомнил бы! Как это говорится — соломку подослал бы...

У Чекалина не было больше ни малейшего желания продолжать разговор. Дело ведь не в том, что Силков из-за дурацкой, как показалось было, амбиции что-то там скрывает. Нечего ему скрывать, вот в чем беда! Ничего-то он, к сожалению, не увидел, ничего не запомнил. К большому сожалению. Чекалин крепко, признаться, рассчитывал на него. Ну что ж, говорил себе Чекалин, с подобными вещами приходится мириться. Да и то сказать: если бы не такие вот осечки, вероятно, не было бы на земле занятия легче и проще, чем работа в уголовном розыске...

—      У меня больше нет вопросов к старшине, — сказал Чекалин.

Отправив Силкова, сам Фирсов еще задержался ненадолго.

—      Встречал ты второго такого деятеля? Ему говорят, что авария, — он даже не спросил, есть ли жертвы! Ему, видите ли, нарушителя надо доутюжить! — Другим тоном прибавил: — А преступника он, похоже, и правда не запомнил.

—      Похоже. И что самое смешное — он кругом прав. Нарушитель превысил скорость? Превысил. Нужно его за это наказать? Нужно. Важное дело? Важное. Не вовремя явился со своей вестью прапорщик? Ясное дело, не вовремя. Ну и так далее. А уж преступника возможного запомнить — это он и действительно не обязан. Вот тебе образчик, как можно, ни на йоту не отступая от инструкции много бед натворить...

—      Да нет, — сказал Фирсов. — В данном случае он как раз крепко напортачил. Не имел он права отпускать того парня... как свидетеля хотя бы. Потом вся его реакция на аварию — преступная небрежность. Такому не место в органах. Я буду настаивать на его увольнении!

Чекалин понимал: Фирсову надо было дать выход своим так долго сдерживаемым чувствам, поэтому не перебивал. Но мысли его уже далеки были и от незадачливого старшины, и даже от Фирсова. Он набрасывал в уме план дальнейших розыскных действий — своих и всей оперативной группы. Неотложное, самое неотложное хотя бы... Пригласить художника и со слов прапорщика (возможно, и другие очевидцы появятся) составить композиционный портрет возможного убийцы, широко распространив затем фотокопию рисунка в городе. На основе свидетельских показаний подготовить ориентировку на предполагаемого преступника. Установить водителя троллейбуса, на котором разыскиваемый уехал от поста ГАИ, а также пассажиров, которые запомнили, на какой остановке он сошел. Провести беседы с водителями такси, которые работали минувшей ночью и могли видеть преступника на машине номер «47—47»...

5

Оставшись один, Чекалин позвонил экспертам-кри- миналистам.

— Федотов, вы еще здесь? Хорошо. Ребята из ВАИ заглядывали к вам?

—      Да, — ответил Федотов. — И слепки с их сапог уже готовы. Я как раз собирался звонить — слепки идентичны следам от сапог, оставленным около машины. Следы же от туфель совпадают со следами обуви в дорожке следов около трупа. Теперь насчет отпечатков пальцев. Как я и предполагал, они двух типов. Одни отпечатки принадлежат убитому водителю такси: полное совпадение большого и безымянного пальцев правой руки. Отпечатки, принадлежащие другому лицу, в картотеке не значатся.