Только всем миром

—      Позволь, — заинтересовался Исаев, — а вы, по линии ГАИ, разве не должны фиксировать аварии? Я имею в виду — акт составлять о повреждениях и прочем...

—      Должны, как не должны! Но с таксистами, честно говоря, случай несколько особый. Это у частников в ремонт не примут, если нет нашего заключения. А таксопарку что, сами ремонтируют. Так что, если нет человеческих жертв, им наши акты ни к чему. — Помолчал.— Нам, между прочим, тоже. Лишнюю работу делать — кому охота!

—      Хорошо устроились, ребята! — голосом Аркадия Райкина прошамкал Исаев.

—      Главное, чтоб человеческих жертв не было, — повторил давешнюю свою мысль майор Фирсов, как бы отводя возможный упрек. И обернулся к молчавшему Чекалину: — Ты согласен со мной?

Чекалин усмехнулся в душе: только в этом ты, Фирсов, и прав — насчет жертв, чтобы их не было... А что

касается всего другого — тут все не так. Как можно всерьез говорить о какой-то там «лишней» работе? И стоит ли так-то уж удивляться в связи с этим, что дежурный поста ГАИ (Силков, надо запомнить) тоже счел для себя необязательным проявить не оперативность даже — элементарную добросовестность? Он, чертов Силков этот, тоже, видать, не любитель «лишней» работы...

—      Большущая просьба, Фирсов, — сказал Чекалин, — дай по рации команду, чтоб часам к девятнадцати Силков явился ко мне, а заодно и прапорщик из ВАИ.

Фирсов взял в руки микрофон, нажал в рации кнопку вызова,сказал:

—      Соедините с семнадцатым. Каюмов? Фирсов говорит...

Исаев придвинулся к Чекалину.

—      Странная публика на этом посту ГАИ, не находишь? Я не о Силкове. Вообще. Два часа у них под носом работали на осмотре трупа... Почему не дали знать о машине?

—      Не связали одно с другим, бывает.

—      Бывает, верно. А просто так, на всякий случай?..

—      Хорошо хоть охрану догадались выставить! — буркнул Чекалин.

—      Все в порядке, Анатолий Васильевич, — вложив микрофон в гнездо на рации, сообщил Фирсов. — Оба к девятнадцати будут у тебя.

«Рафик» приостановился.

—      Приехали, — сказал шофер Николай Иванович.

Так уж все складывалось в этот день, что пост

ГАИ — эдакий наисовременнейший скворечник из стекла и бетона на выезде из города — стал некой точкой отсчета. Тело Щербанева находилось в 120 метрах от него, такси же было найдено в полукилометре. Не на дороге, впрочем: под откосом, крутизна которого, прикинул Чекалин, достигала примерно тридцати градусов.

Патрульный инспектор ГАИ, расположившийся неподалеку со своим мотоциклом, отрапортовал Фирсову, спросил у него, какие будут дальнейшие распоряжения.

—      Будем производить осмотр транспортного средства, — сказал Фирсов. — Вместе вот с товарищами из

угрозыска. Анатолий Васильевич, начнем с наружного осмотра, не возражаешь?

— Да, конечно, — кивнул Чекалин. — Только немного погодя. Пусть сперва эксперты следы поищут, пока мы не натоптали. — Повернулся к Федотову с Серегиным, они держали в руках свои следственные чемоданы с хитрой криминалистической техникой. — В первую очередь отпечатки ног, мальчики. В салоне, когда приступим к нему, пальцы, пальцы и пальцы...

Эксперты сразу же и занялись обработкой следов. Снег здесь стаял, и на глинистом грунте, в основном с левой стороны машины, виднелись отчетливые оттиски разнокалиберной обуви: две пары из них оставили широкие солдатские сапоги — одни, если на глаз, сорок второго, а другие, пожалуй, сорок пятого размера, — но больше всего было следов модельных туфель из тех, что, на радость пижонам, делают на особо высоком каблуке. Если предположить, что сапоги принадлежат патрулю ВАИ — водителю и прапорщику, то, по этой логике, главный интерес должны были представлять следы туфель: обладатель их, скорей всего, и был тем человеком, который находился в машине. Следы, оставленные модельными туфлями, к тому же напоминали следы, обнаруженные около трупа... Эксперты (для них, по счастью, все следы — главные) с одинаковой тщательностью заливали жидким гипсом лунки, оставленные всеми без исключения подошвами. Гипс каменел на глазах, по этим отпечаткам легко теперь будет установить особенности обуви.

Высота откоса была приличная — метров восемь. Снег, оставшийся еще на склоне, яснее ясного говорил о том, что машина, пока летела вниз, перевернулась боком через крышу, каким-то образом успев в последний момент вновь стать на колеса. Деформированная крыша салона и погнутый капот двигателя подтверждали правильность догадки. Право, не позавидуешь тем (нет, поправил себя Чекалин, вернее всего — тому), кто был в машине. Нужно очень крепко держаться за руль, чтобы при таком перекувырке не разбить себе голову. Видать, не разбил, если ни прапорщик из ВАИ, ни злополучный Силков ничего такого не узрели... Чекалин все больше утверждался в мысли, что человек, находившийся в момент аварии в машине, и есть убийца. Рисовалась та

кая, примерно, картина: освободившись от трупа, убийца устремился подальше от города, но машину повело на гололеде — вот и приземлился под откосом.