Только здесь

Эти слова вертелись у меня на языке каждый раз, как мы хоть на мгновение встречались взглядом, но я не хотела спрашивать, потому что уже понимала, каким будет ответ.

Тео мне не доверял.

О чем он думал? Иногда я просто сидела, уставившись ему в затылок, как будто если стану смотреть долго и пристально, то увижу, что делается у него в голове. Но как бы я ни старалась, Тео Локхарт все еще оставался для меня загадкой, и я никогда не смогла бы ее разгадать.

Но в одном я была уверена наверняка, и это тревожило меня больше всего: со мной было удобно. Я оказалась доступной и предсказуемой. Мне стало совершенно очевидно: меня разгадать легко. Он выбрал девушку, которую читал насквозь. Он увидел мою доброту и нежность. Увидел и одиночество. И тогда как мне казалось, что я контролирую ситуацию, легковерной была именно я.

И от этого больно. Больно видеть его везде – в классе, в коридорах… от всего этого больно. Потому что все напоминало о том, через что мы прошли. Напоминало о том, как мало это все для него значило, и как много – для меня.

– Роуз, – Грейс вывела меня из состояния транса. Мы сидели в большой столовой, в окружении других учащихся, и я повернулась, чтобы взглянуть на нее. Она перевела взгляд на Тео: я только что на него смотрела. А затем Грейс снова одернула меня.

– Ты в порядке?

Я сглотнула и кивнула.

– Я в порядке.

– Я спрашиваю только потому, что ты уже полчаса сидишь и ни разу не притронулась к еде.

Я посмотрела к себе в тарелку и заметила, что она и в самом деле полная, но у меня пропал аппетит. Грейс с Найей не сводили с меня глаз, и, когда я отодвинула тарелку, на их лицах появилась озабоченность.

– Я сегодня не голодна, – сказала я.

– Ты и вчера была не голодна, – заметила Найя. – И позавчера.

Не желая смотреть им в глаза, я опустила голову.

– Это как-то связано с Тео? Потому что он все время на тебя глазеет, – заметила Грейс, и я резко повернула голову, чтобы взглянуть на него. Ладно, я развернулась тихонько.

И, конечно, Тео смотрел на меня, выражение его лица было нечитабельным. Но как только он заметил, что я тоже на него смотрю, он быстро развернулся и стал делать вид, что ничего не произошло.

Я вздохнула, мне в лицо полезли волосы, но я не удосужилась их откинуть. А затем я рассказала им все.

Поделившись всем этим, я испытала облегчение. Я знала, что могу положиться на Грейс с Найей, и они не станут болтать, поэтому я тихонько рассказала им обо всем, что произошло на той неделе в моей спальне. Но я не рассказала им о поцелуе – сейчас мне было слишком больно об этом говорить, и это больше не имело значения, и, конечно же, я ничего не сказала им об отце Тео. Если Тео даже мне не сказал, то я не имела права выдавать его секретов.

Когда я договорила, они замерли на месте, совершенно ошеломленные.

Какое-то время они обе молчали и только переглядывались, будто общались молча, одними только глазами. Вскоре я решила, что с меня хватит.

– Ты злишься? – выпалила я, глядя на Грейс и пытаясь выяснить, правильно ли поняла.

Она оторвала взгляд от Найи, провела рукой по волосам и вздохнула.

– Ты могла бы мне сказать. Ты же знаешь, я бы не стала никому трепаться.

Я открыла рот, горя отчаянным желанием извиниться, но она прервала меня еще до того, как я заговорила.

– Но я понимаю, почему ты ничего не могла сказать. Шансы, что вас поймают, были слишком высоки.

– Мы твои лучшие друзья, – заметила Найя, нахмурившись. – Мы бы не стали никому рассказывать.

– Да, – виновато сказала я. – Мне очень жаль. Я не знаю, почему вам ничего не сказала.

– Но ты хотела сохранить Тео в секрете, – заметила Грейс, и я удивилась ее прямолинейности. – Ты хотела, чтобы то, что между вами произошло, было только между вами. Вашим общим секретом.

Грейс знала меня лучше меня самой. Она была напористой и разбиралась в людях; она понимала, какие мотивы скрываются за поступками людей, и она видела всех насквозь.

Я по-прежнему хмурилась, изображая, будто не понимаю, о чем она говорит.

– Что ты хочешь этим сказать?

Грейс помолчала, улыбнулась мне и посмотрела со знанием дела.

– Роуз, он тебе нравится. Он нравится тебе больше, чем ты готова признать.

На какое-то время у меня пропал дар речи. Найя просто наблюдала за мной, будто старалась прочитать мое выражение лица, понять, была ли какая-то правда в том, что сказала сейчас Грейс. Наконец я вздохнула:

– Да, он мне нравится.

Я вскинула брови.

– Ну вот, я это признала. А теперь вы меня простите? У нас все хорошо?

Они переглянулись. Затем Грейс драматически выпалила:

– У нас все хорошо.

Но когда я снова поймала на себе взгляд Тео, улыбка быстро исчезла с моего лица. Он стоял в очереди за обедом, крепко сжимая в руках поднос. При виде моей улыбки у него на лице промелькнула какая-то боль. Как только он понял, что я на него смотрю, Тео бросил свой поднос на ленту раздатки и, не оглядываясь, ушел из столовой.

– Но почему теперь он тебя игнорирует? Что произошло, почему он так себя ведет? – неожиданно вмешалась Грейс. Она говорила мягко, в голосе недоумение.