По указанной причине все попытки изобрести новый способ защиты права (истолкование договора
), а также предложить стороны и иных лиц, не наделенных властными полномочиями по разрешению спора, в качестве субъектов толкования договора следует признать несостоятельным с точки зрения выполняемых посредством толкования договора функций. Вызывает сомнения также предложение Н.В. Степанюк о создании специального органа, по-видимому, внесудебного, «к которому стороны могли бы обратиться за толкованием договора, по сути, до возникновения спора о праве»[83].3.4. Соотношение толкования договора и закона
. Задача разрешения правового спора сближает толкование договора и толкование закона. Как норма закона, так и условие договора, структурно представляя собой правила поведения, являются для суда ближайшим смысловым ориентиром в процессе разрешения спора о праве. При этом нельзя полностью отождествлять рассматриваемые процессы. Так, проф. A. L"uderitz указывает, что в отличие от толкования договора толкование закона является «частью правоприменения»[84].Традиционно толкование закона понимается как «логическая операция, в рамках которой устанавливается, как соотносятся обстоятельства дела с составом, предусмотренным законом, когда конкретные правовые последствия подводятся под абстрактные правовые последствия, установленные нормой. Вследствие этого не имеет значения, как законодатель хотел урегулировать конкретный случай, стоящий перед судом, задача толкования закона состоит в том, чтобы определить, как законодатель хотел урегулировать случаи подобного рода»[85]
.Если закон выполняет функцию общего (абстрактного) упорядочивания гражданских отношений, то договору отведена роль индивидуального регулятора, при этом, как справедливо указывает проф. A. L"uderitz
, данные функции «различаются только масштабом»[86].Такой подход во многом напоминает концепцию иерархичной системы права, разработанную Г. Кельзеном
, в рамках которой условия сделок рассматриваются как индивидуально-правовые нормы, а различие между нормой закона и условием договора состоит лишь в уровне абстракции правового регулирования[87]. При этом предложенное соотношение толкования закона и договора несколько упрощает проблему, поскольку при таком подходе не учитывается, что на практике сделка рассматривается не только как «правило поведения», отличающееся от законодательной нормы лишь степенью конкретизации круга ее адресатов, но одновременно и как одно из обстоятельств, нуждающихся в установлении и оценке наряду с другими фактами и учитываемых при толковании и применении закона.С практической точки зрения, как представляется, важно то, что для толкования закона в отличие от договора иррелевантной является проблема различия в понимании значения нормы закона тем кругом лиц, к которым она обращена. Если для договора важно то, как поняли условия стороны, являющиеся его непосредственными авторами, то для закона – лишь то, как значение для спорной нормы определено судом при ее применении
. Именно это обстоятельство обусловливает существенные различия как в принципах, так и в интерпретационной технике толкования закона и договора. В этой связи подходы к толкованию договора, которые основаны на установлении содержания воли сторон, к толкованию закона неприменимы.Учитывая это, представляется поспешным вывод о том, что «многие приемы и способы толкования, сложившиеся на практике и указанные в литературе применительно к толкованию норм права, могут быть использованы и при толковании гражданско-правового договора»[88]
.3.5. Определение понятия толкования гражданско-правового договора.
Различие в толковании закона и договора ставит еще один вопрос, важный для формулирования понятия толкования договора. Если норма закона подразумевает лишь одно правильное понимание – понимание суда, что согласуется с общим требованием правовой определенности закона, то договор при толковании предполагает множественность горизонтов понимания сторонами спорного условия. Но следует ли из этой посылки то, что у спорного условия может быть два и более правильных значения?