Толкование на Евангелие от Иоанна. Том II

Выражение же: исшел Я от Отца, как мы должны думать, здесь опять означает или то, что Я родился и воссиял из сущности Его так, что Его исхождение должно быть и мыслиться как особое личное существование (ипостасное), однако ж во всем нераздельное, ибо в Сыне есть Отец, а в Отце в Свою очередь по природе Сын. Или слово исшел Я стоит вместо: Я стал подобным вам, очевидно человеком, облекшись в ваш образ и природу. Как бы местом каждого из бытий является собственная его природа, от которой оно исходит, переходя в другое нечто и став тем, чем не было. Но мы не станем, конечно, утверждать, что как скоро Единородный явился и действительно стал подобным нам человеком, то перестал быть Богом, «ибо вчера и сегодня Один и Тот же (Он) и вовеки» (Евр. 13, 8). Напротив, восприяв то, чем не был, с сохранением Своего, Он мыслится как бы исшедшим только в нашем умопредставлении. Можешь понимать выражение исшел Я от Отца, если хочешь, и другим образом. Удобопреклонные к одному только невежеству фарисеи, как я уже прежде сказал, думали, что Господь выступил подобно одному из лжепророков, не будучи послан от Бога, но по Своему намерению, как это было обычно тем, чтобы приходящим к ним проповедовать враждебное закону. Вот поэтому-то и решались не повиноваться, указывая на то, что соблюдение закона хотя и весьма любезно Богу и Отцу, однако ж разрушается Его догматами. Итак, они отвергали Христа как решившегося восставать против узаконений Его чрез Моисея, считая Его за это чуждым даже Бога. Но не так блаженные ученики. Они возлюбили Его, имея мысли выше иудейского неразумия, и уверовали истинно, что исшел от Бога, только что указанным нами образом. По этой-то причине они имеют любовь к себе у Отца, получая как бы в воздаяние равную благодать. Если же весьма любезны Богу и Отцу и очень приятны верующие, что Сын от Бога исшел, то, очевидно, возбуждают отвращение и поистине богоненавистны те, которые страдают противоположным с тем мнением. И если для любящих Сына Бог всегда вполне готов к тому, чтобы внимать им, то, очевидно, Он не примет молитвы тех, которые не таковы. И это, следовательно, было то, что сказано к ним голосом Исаии: «Когда руки станете простирать ко Мне, буду отвращать очи Мои от вас, и ежели будете умножать моление, не стану внимать вам, ибо руки ваши крови полны» (Ис. 1, 15).

Изыдох от Отца и приидох в мир: паки оставлю мир и иду ко Отцу [341] (16, 28)

Ясным и бесспорным доказательством того, что Господь не есть один из лжепророков и пришел к нам не с целью высказывать Свои мысли и говорить вопреки воле Отца, по невежественному и отвратительному подозрению иудеев, служит то, что Он снова восшел к Отцу и возвратился со властию туда, откуда знал Себя исшедшим. Да, так может сказать кто-либо, вооружаясь против невежеств иудеев, — не истинным, быть может, был Христос, по вашему, иудеи, мнению, но без соизволения Ему Бога и Отца Он принес наставление евангельской жизни, показывая уже недейственной и бесполезной для совершенства в благочестии законную заповедь. Вы обвиняете Его как нарушителя субботы и, если совершил какое чудо у вас, вы говорите с обычным нечестием, что и это Он творит «веельзевулом, начальником демонов» (Лк. 11, 15). Но как же в таком случае Он восшел на самое небо? Каким образом Отец принял на Свой престол, при открытии для Него вышних врат Ангелами, Того, Кто, по-вашему, восставал против Его догматов и сообщал учение, неугодное Всецарю всяческих? Неужели тайно вознесся? Разве не было много народа, к которому божественный и небесный Ангел сказал: «Мужи галилейские! Что стоите, смотря на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, таким же образом придет, каким вы видели Его идущим на небо» (Деян. 1, 11). Что же еще скажешь, иудей? Неужели не почтишь благопослушанием хотя бы даже и глас Ангела? Неужели не примешь во свидетели даже и многих зрителей? Хотя закон ясно говорит: «При устах двух или трех свидетелей состоится всякое дело» (Втор. 19, 15). Итак, к возвращающемуся со властию к Небесному Отцу подобает ли уже относить порицания в лжепророчестве, а не, напротив, не следует ли наконец нам, как бы из ясного доказательства дела, несомнительно веровать, что Он от Бога, очевидно — Отца, однако ж не другой (по сущности) сравнительно с Ним, Которого сам закон и пророки нам возвестили?

Но хотя пришел, говорит, в этот мир, однако ж опять переходит из мира к Отцу, ни Отца не оставив, когда стал человеком, ни сущих на земле, когда с плотию отошел к Отцу, ибо Он есть Истинный Бог, неизреченною силою все наполняющий и ничего из сущего не оставляющий.

Глаголаша Ему ученицы Его: се, ныне не обинуяся глаголеши. Ныне вемы, яко веси вся и не требуеши, да кто Тя вопрошает: о сем веруем, яко от Бога изшел еси [342] (16, 29–30)