Удивляются доказательству как очевиднейшему и поражаются ясностью речи, ибо без всякой прикровенности ведет речь к ним. Итак, они радуются, получив доказательство, свободное от всякой трудности, и говорят, что речь эта не имеет ничего непонятного, но слова об этом самом так ясны, что, кажется, нет ни малейшего следа притчи. А кроме того, усваивают и вот что: так как, говорят, Ты узнал тайные мысли наши и предупредил вопрос, который, быть может, мы высказали бы, прося научить нас, о чем Ты говорил недавно, то мы уверовали, что и исшел Ты от Бога
. Ведь знать, говорят, сокровенное в глубине души может быть свойственно Богу всяческих, а не другому кому. А как Ты Сам знаешь все, то разве может быть сомнение в том, что Ты воссиял от ведающего все Бога? Таким образом, и это поистине только Богу свойственное и чудесное знамение вместе с прочим всем стало для учеников пищею несомнительной веры, так что на них можно видеть истинность изречения (Притч. 9, 9): «Дай (укажи) мудрому причину, и мудрейшим будет, — наставь праведного, и увеличит готовность принимать (научение)». Говорят же: ныне веруем, конечно, не потому, что тогда именно восприняли в себя начало веры, когда услыхали такие слова или увидели знамение, именно что Господь ведает все, но потому, что тогда наконец воспринятую вначале веру они стали вкоренять в своих душах и твердо наконец держаться того убеждения, что Он есть Бог и от Бога по природе и истинного. Поэтому мы должны принимать выражение ныне веруем не о начале веры, но о начале твердого укрепления в уже благоговейно одобренной нами и воспринятой вере.
Отвеща им Иисус: ныне веруете: се грядет час, и ныне прииде, да разыдетеся кийждо во своя и Мене единого оставите: и несмь един, яко Отец со Мною есть
[343] (16, 31–32)