Толкование на Послания святого апостола Павла. Часть 1

Поскольку показал, что Новый Завет выше Ветхого, и естественно было заключить, что и мы – апостолы, служители Нового Завета, выше Моисея, который служил Ветхому Завету, но это показалось высокомерным, то говорит: нет ничего нашего, но уверенность наша, то есть похваление наше, в Боге через Христа. Ибо Христос есть причина того, что мы похваляемся о Боге, и ничего нет нашего, даже самомалейшего. Эту именно мысль выражает словами: мы не способны были помыслить что от себя..

5–6. Но способность наша от Бога. Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит.

Наша сила, говорит, от Бога: Он сделал нас способными, то есть укрепил, сделал способными служить великому Божественному сему делу, – Новому Завету.

Не буквы, но духа. И Ветхий Закон духовен, то есть дан Духом; но не подавал Духа, как подаст Его Новый. Итак, смысл слов такой: нам вручено сообщать не письма, как Моисею, но Дух. Ибо апостолы не только учили духовному, и Божественному, но и сообщали Духа через возложение рук.

Потому что буква убивает, а дух животворит. Закон, говорит, подвергает наказанию, когда замечает кого-либо согрешающим даже в самом, казалось бы, малом, каково собирание дров в субботу (см. Чис. 15, 32–36), а Дух Святой, принимая совершивших бесчисленные беззакония, оправдывает их в бане крещения и оживотворяет умерших грехом.

7. Если же служение смертоносным буквам, начертанное на камнях, было так славно, что сыны Израилевы не могли смотреть на лице Моисеево по причине славы лица его преходящей.

Показав выше различие между Новым и Ветхим Заветом, которое состоит в том, что последний пишется чернилами, а первый Духом, тот – на камнях, а этот – на сердцах, также что последний убивает, а первый животворит, теперь хочет показать, что и слава Евангелия болыпа. Поскольку же закон имел ощутительную славу, то есть славу в лице Моисея, а Новый Завет имеет славу мысленную, которой никто не видит чувственно, то показывает превосходство евангельской славы посредством умозаключения, говоря, что закон был служителем смерти. Не сказал: «виновник смерти», чтобы не дать повода еретикам, но: «служитель». Ибо виновник смерти был грех, а закон подверг наказанию. Кроме того, закон был только буквой и не подавал подвизающимся никакой помощи, как, напротив, бывает в крещении, но возлагал еще неизгладимые наказания. Ибо этот служитель смерти был начертан на камнях. Если, таким образом, закон при таком свойстве своем был так славен, то во сколько более имеет славы благодать, которая несравненно превосходит его?

Что сыны Израилевы не могли смотреть на лице Моисеево по причине славы лица его преходящей. Прикровенно обвиняет иудеев. Они, говорит, были так грубы, что не могли взирать даже на чувственную славу. Не сказал, что закон и скрижали имели славу, но лицо Моисеево; ибо прославлен был Моисей, а не скрижали закона. Но и самую славу Моисея уничтожает, называя ее преходящей, то есть преходящею. Заметь, однако, что не назвал ее худою, но имеющею конец и перестающей.

8. Тоне гораздо ли более должно быть славно служение духа?

Так как назвал закон служением смерти, то естественно было назвать Евангелие служением жизни; но апостол дал ему название высшее – назвал его служением Духа. Ибо Новый Завет имеет силу сообщать не только жизнь, но – что гораздо важнее – Самого Духа, дающего жизнь. Тем славнее, значит, он в сравнении с законом.

9. Ибо, если служение осуждения славно, то тем паче изобилует славою служение оправдания.

Снова в другом виде представляет ту же мысль. Изъясняя свои слова: буква убивает, называет закон служением осуждения, как карателя грехов, а не виновника их. Евангелие же называет служением оправдания, потому что оно не только освобождает от наказания, но и делает грешников праведными. Поэтому Евангелие будет обладать гораздо большею славою.

10. То прославленное даже не оказывается славным с сей стороны, по причине преимущественной славы последующего.