Толкование на Послания святого апостола Павла. Часть 1

Проповедь моя, говорит, не была убрана внешнею убедительностью и красноречием, но состояла в явлении духа, то есть доказательством имела Самого Духа Святого. Это значит или то, что апостол, через благодатное служение Слову, внушал веру своим слушателям необыкновенным каким-нибудь образом, или то, что он творил знамения и чудеса; ибо прибавляет: и силы, то есть знамений. В самом деле, видеть мертвых воскресающими было сильным доказательством истины веры. Но так как и демоны производят знамения через наваждение, то апостол присовокупил слово силы, сказав наперед Духа, показывая сим, что его знамения зависели от Святого Духа. Впрочем, слово: силы можно понимать и, иначе, ибо, сказав: пришел не в «мудрости», но в немощи, слова в явлении Духа относит к мудрости, а слово силы противополагает немощи, как бы так говоря: хотя я терпел гонения и сечен был бичами, но оказался еще сильнее, а это служит величайшим доказательством для слова.

5. Чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией.

Мудростию человеческою называет убедительность и красноречие, а под силою Божиею, как выше показано, понимает укрепление немощных и гонимых, также явление знамений. Этими-то средствами утверждаема была, коринфяне, вера ваша, – не способностью выражаться убедительно и красноречиво, но силою Божиею.

6. Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих.

Выше назвал проповедь безумием, потому что так называли ее эллины. Но, доказав самым делом, что это истинная премудрость, наконец смело называет и проповедь о Христе премудростью и спасение крестом; ибо истребить смерть смертью действительно есть дело величайшей премудрости. Совершенными называет верных; ибо они точно совершенны, потому что, презрев все земное, стремятся к небесному. Мудростию века сего называет мудрость внешнюю, так как она временна и оканчивается вместе с сим веком; властями века сего именует не демонов, как думали некоторые, но мудрецов, ораторов, риторов, которые были вместе вождями и начальниками народа. Поскольку же и они временны, то называет их властями века сего и преходящими, то есть прекращающими бытие, а не вечными.

7. Но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей.

Тайною называет проповедь о Христе. Ибо она и проповедь, и вместе тайна, потому что и ангелы не знали о ней прежде, чем она была возвещена (см. 1 Пет. 1, 12), и мы, видя в ней одно, разумеем другое: так я вижу крест и страдание, а понимаю силу, слышу раба, а поклоняюсь Владыке. Сокрыта эта премудрость от неверующих совершенно, но для верных только отчасти; ибо видим ныне как в зеркале (см. 1 Кор. 13, 12).

Которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей. Словом предназначил указывает на любовь к нам Божию. Ибо тот истинно любит нас, кто уже задолго готов был благодетельствовать нам. Так и Бог прежде веков предназначил нам спасение крестом, спасение, составляющее величайшую премудрость. Сказал: к славе нашей потому, что Он сделал нас причастниками славы. Ибо вместе с Господом быть участниками в сокровенной тайне составляет для раба славу.

8. Которой никто из властей века сего не познал; ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы.

Властями называет здесь Ирода и Пилата. Не будет, впрочем, ошибки, если разуметь и первосвященников и книжников. Слова века сего выражают, как и выше показано, их временную власть.

Ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы. Если бы они знали сокровенную, как выше сказано, премудрость и тайны Божественного домостроительства, именно тайну вочеловечения Божия, тайну креста, тайну призвания и усвоения язычников, тайну возрождения, сыноположения и наследия Царства Небесного, одним словом – все тайны, открытые апостолам Духом Святым, так же и первосвященники если бы знали то, что город их будет покорен и они сами будут отведены в плен, то не распяли бы (Христа). Христа назвал здесь Господом славы. Так как почитали крест чем-то бесчестным, то показывает, что Христос нисколько не потерял Своей славы через крест, напротив, еще более прославился, потому что через крест яснее обнаружил Свое человеколюбие. Итак, если они не узнали, то надлежало отпустить им этот грех? Так точно; если бы они после сего раскаялись и обратились, то им отпущен бы был грех, подобно как и Павлу и другим из иудеев.