Толкование закона и права. Том I

Дворкин излагает точку зрения, согласно которой «обязанностью судьи остается даже в сложных случаях выявлять, в чем состоят права обеих сторон, а не изобретать задним числом новые права»[224]. Он утверждает, что решение при возникновении таких казусов можно найти на основании «принципиальных» и «стратегических соображений»[225]. В то же время философ дает сбалансированное решение спора между юридическим позитивизмом и юснатурализмом, понимая правовую систему в сочетании юридических правил и моральных принципов.

Дворкин вводит деление между нормами и принципами, говоря о значимости различия между этими правовыми явлениями[226]. Он поясняет, что это разграничение является особенно важным при рассмотрении юридических прав и обязанностей, указывая на значение последних стандартов, не являющихся по его мнению нормами. Этим Дворкин показывает, что позитивизм преувеличивает роль норм, не учитывая при этом другие правовые явления.

Он приводит некоторые основные особенности отличия норм от принципов, говоря об их разности «по характеру задаваемого ими направления»[227]. По его мнению нормы действуют по правилу «все или ничего» (all or nothing fashion)[228], из этого следует, что норму как таковую можно применить или не применить в целостности, но ее нельзя применить наполовину. Это означает, что действие одной нормы всегда устраняет действие другой.

Принципом же Дворкин называет «такой стандарт, который следует соблюдать не потому, что он способствует изменению или сохранению некоторой экономической, политической или социальной ситуации, а потому, что он выражает некоторые моральные требования, будь то требования справедливости, честности и т. д.[229]. В этом отношении принцип становится неким выражением социальной идеи. Принципы, как и нормы, являются основаниями для действий, однако они могут быть сбалансированы также и с другими принципами, могут вступать в конфликт и логическое противоречие. Принципы «могут быть более или менее весомыми или важными»[230]. Но действие одного никогда не устранят действие другого, в этом отношении они могут сочетаться и балансировать друг с другом. Правоприменитель при разрешении конфликта должен учитывать «относительный вес» каждого из принципов[231]. Именно данное правовое явление является фундаментальной основой концепции судебного толкования Дворкина.

Приводя многочисленные примеры применения принципиальных соображений в практике судей, Дворкин указывает на проблемные аспекты в системе и судебной практике англо-американской правовой доктрины. Философ утверждает положение, согласно которому судьи при интерпретации закона обязаны принять все соответствующие принципы (с учетом рассмотрения их относительного веса) и определить, какие из них являются доминирующими. Соответственно, более весомые принципы будут превалировать и составлять основу интерпретации. Также в своей концепции Дворкин проводит и различие принципов со стратегиями, под которыми он понимает такие стандарты, которые формулируются для достижения каких-либо общественных целей.

По мнению Дворкина судьи принимают решения, основываясь как на правовых нормах, так и на субъективных убеждениях, выражая индивидуальный подход к рассматриваемому делу. Для философа речь идет о таких убеждениях, которые могут быть как юридическими (правосознание, чувство справедливости и т. д.), так и моральными. Судьи для того, чтобы применять детерминированные принципы, интерпретируют всевозможную правовую и моральную информацию с целью формирования целостности, которая лучше всего оправдывает и истолковывает прошлую юридическую практику. С этой точки зрения главная идея заключается в том, что судья должен истолковать правовую норму в наиболее предпочтительной вариации (то есть так, как она есть в основе правовой системы – целостности). Поэтому основной целью права выступает обеспечение внутренней обоснованности и последовательно вытекающей из этого лучшей интерпретации политического и правового порядка при принятии судебных решений. По Дворкину, вся интерпретация должна следовать принципу «закон как целостность» (law as integrity)[232]. Дворкин также утверждает, что разделение между теорией и правоприменительной практикой является неверным, так как юридическая теория имеет значение только тогда, когда она неотделима от процессов применения права.