Толкования Ветхого Завета

(136) Итак, Ревекка, говорит он, «сошла к источнику наполнить кувшин свой, и пошла вверх». Ибо откуда ум, жаждущий здравого смысла, вероятно, можно наполнить, кроме как из мудрости Божией, этого неиссякающего источника, нисхождение к которому равнозначно восхождению в соответствии с некоей отличающей истинного ученика особенностью? Ибо тех, кто спускается от пустого самомнения, ждет учение добродетели, которое подхватывает их и, прославляя, возносит ввысь. Именно по этой причине, как мне кажется, Бог говорит Моисею: «Пойди, сойди, потом взойди» (Исх. 19:24), — подразумевая, что всякий, кто [правильно] измеряет свою собственную ничтожность, заслуживает более высокой оценки у тех, кто может судить об истине. (137) И весьма замечательно, что Агарь приносит к колодцу мех, тогда как Ревекка — кувшин; потому что та, которая входит в круг приверженцев школьного образования, нуждается как бы в неких телесных сосудах чувственного восприятия — глазах, ушах — для усвоения плодов науки; ибо для любящих учиться наука полезна тем, что они многое видят и о многом слышат; но та, которая исполнена неразбавленной мудрости, вообще не нуждается в каком бы то ни было кожаном сосуде[763] — ибо она, влюбленная в духовные [предметы], научилась при помощи разума сбрасывать с себя тело, представленное здесь мехом для воды, — ей нужен всего лишь кувшин, который есть символ сосуда, содержащего в себе многоструйный, как [льющаяся из кувшина] вода, управляющий орган[764]. А случилось ли этому сосуду быть сердцем или же мозгом[765], пусть о том рассуждают знатоки. (138) Таким образом, любознательный человек, увидев, что она почерпнула из мудрости — этого Божественного источника — [все возможные] знания, бежит к ней и, добежав, умоляет утолить его жажду образования. Она же, усвоившая самый важный из всех уроков — щедрое великодушие, тотчас протягивает ему воду мудрости и приглашает выпить все до дна, называя еще при этом раба «господином». Вот в этом и заключается самая главная истина, потому что только мудрец свободен[766] и является правителем, даже если над его телом имеют власть десять тысяч владык. (139) И конечно же, вполне правильно она в ответ на его слова: «Дай мне испить немного воды» — не говорит соответствующим просьбе образом: «Я напою тебя», но говорит: «Пей». Ибо это выражение показывало, что она представляет Божественное изобилие, пролившееся для всех достойных и способных им наслаждаться, тогда как сказать «Я напою тебя» означало бы, что она собирается его учить; но всякое самовосхваление добродетели чуждо[767]. (140) Далее он весьма искусно описывает поведение учительницы, желающей принести [ученикам] пользу. «И тотчас, — говорит он, — спустила кувшин свой на руку свою». Словом «тотчас» выражено ее стремление к совершению добрых дел, возникающее от такого образа мыслей, из которого чуждая ему зависть полностью изгнана; а словами «спустила кувшин свой на руку свою» — внимательное и благосклонное отношение учителя к своему ученику. (141) Ибо учителя, старающиеся свои уроки сообразовывать со своим собственным превосходством, а не со способностями своих учеников, являются глупцами, не понимающими, сколь велика разница междууроком и показом. Ибо человек, делающий показ, в полной мере использует богатый урожай достигнутого им мастерства и выносит на всеобщее обозрение то, над чем он беспрепятственно трудился дома в течение длительного времени, подобно тому как это делают со своими произведениями художники или ваятели, в погоне за похвалой толпы; в свою очередь, человек, приступающий к преподаванию, смотрит, словно хороший врач, не на необъятность своей науки, но на силу пациента, и применяет не все [те средства], которые предоставляет ему его знание — ибо число их бесконечно, — но, догадавшись, что необходимо больному, предпочитает избегать как избытка, так и недостатка.

(142) Вот почему и Моисей где-то в другом месте говорит: «Дай взаймы нуждающемуся, смотря по его нужде, в чем он нуждается» (Втор. 15:8), — уча нас второй частью предложения, что мы не должны всем отдавать все, но соответственно потребности тех, кто в чем-то нуждается; ибо нелепо давать якорь, или весло, или руль земледельцу, или же плуг и мотыгу — кормчему, или лиру — врачу, а музыканту — хирургические инструменты; так же как и страдающим от жажды приносить роскошную пищу, а голодным — много неразбавленного вина следует для того только разве, чтобы показать одновременно и наш достаток, и нашу ненависть к людям, превращая несчастья других людей в забаву.