Толкования Ветхого Завета

(120) Ибо все люди, даже самые негодные, осознают, что совершая беззакония, они не укроются от Божьих глаз и не избегнут суда. Иначе откуда им знать, что они будут рассеяны? (121) Ведь именно это они и говорят — «прежде нежели мы будем рассеяны». Да, тех, кто занимается безбожными делами, изобличает и жалит совесть, дабы признали они, сами того не желая, что за всеми делами людскими наблюдает Высшая Природа и надзирает Справедливость, эта неподкупная мстительница, исполненная ненависти к беззакониям нечестивых людей и доводам в защиту их.

(122) Но все эти люди — потомки вечно умирающей и вечно живой испорченности, имя которой — «Каин»[883]. Разве не сказано, что и Каин, родивши сына и дав ему имя «Енох», возводит город с тем же именем, то есть сооружает тварное и тленное, дабы низвергнуть тех, кому досталось строение, более причастное божественному? (123) Ведь «Енох» означает «милость твоя»[884], а все нечестивые полагают, что понимают и мыслят по милости разума, видят по милости глаз, слышат по милости ушей, обоняют по милостей ноздрей и прочие чувства испытывают по милости прочих органов, а еще говорят они милостью органов речи. И Бог тут, дескать, или вообще не причина, или, во всяком случае, не Первопричина[885].

(124) Потому и сказано, что начатки своего урожая Каин сберег для себя, а Богу принес плоды лишь по прошествии времени, хотя имел перед глазами здоровый пример: брат его посвятил Богу первородных от стада своего, а не второй помет, тем самым признавая, что главные причины всего сущего зависят от самой главной Причины[886]. (125) А нечестивый, напротив, мнит, что ум обладает безраздельной властью над мыслимым, а чувство — над чувствуемым, ибо безошибочны, дескать, и неложны суждения чувства о телесном, а ума — обо всем. (126) Нет ничего легче для истины, чем обвинить такие соображения, а лучше — изобличить. Разве ум не изобличают в бесчисленных безумствах, разве чувства не ловят на лжесвидетельствах — и не какие-нибудь неразумные судьи, которых ничего не стоит обмануть, а суд самой природы, который не подкупить? (127) Но если наш собственный ум и собственные наши чувства — столь ненадежные мерила, следовательно, это Господь изливает на ум способность мыслить, на чувства — воспринимать, и не по милости наших собственных способностей все это возникает, но по милости Того, Кто и нам даровал жизнь.

(128) Себялюбие Каина унаследовали дети его, и тянулись они жадно к небу до тех пор, покуда не явилась Справедливость, которой любезна добродетель и ненавистна низость. Она разрушила города, возведенные ими против несчастной души, и башню, имя которой появляется в Книге Судей[887]: (129) на языке евреев она зовется «Пенуэл», а по-нашему — «отвращение от Бога»[888]. Ибо для того и возводилось это укрепление из убедительных доводов, чтобы отвратить и отклонить разум от воздания почестей Богу. А есть ли что-то более беззаконное? (130) Но морской разбойник, извечный и пылкий недруг беззакония, сподвигся разрушить это укрепление. По-еврейски он зовется «Гедеон», что означает «шайка разбойников»[889], ибо сказано: «Он сказал и жителям Пенуэла: когда я возвращусь в мире, разрушу башню сию» (Суд. 8:9). (131) Да, честь и слава душе, ненавидящей низость и заострившейся против нечестивых, когда укрепляется она в намерении сокрушить всякий довод, приводимый для того, чтобы отвратить разум от благочестия. И это положение вещей естественно, ибо когда ум «возвращается», то гибнет все, что отклоняется и отвращается от него. (132) И время для этого, как говорит Гедеон, — не война, но мир, ибо устойчивость и спокойствие мысли, обычно порождаемые благочестием, — вот что ниспровергает любые доводы, воздвигаемые нечестием.