Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски

Союз зато толкуется пословицей «Нет худа без добра» или «Нет добра без худа»— герменевтическое, реконструирующее развертывание. А пословица развертывается в сказку Мена, АТ 1415, про глуповатого мужика, который прогадывает при каждом обмене и остается ни с чем, но под конец жена его утешает и он даже получает больше чем было вначале, или в противоположный сюжет АТ 170 За скалочку гусочку. Возможна и пьеса Нет худа без добра, в драматическом жанре «пословицы» писал Островский, это уже литературное развертывание фольклорного. Фольклор, вот исконный «разговор самого языка», по слову Виктора Кривулина о поэзии в НЛО. № 14 (1995). с. 226, а авторская поэзия такова лишь насколько она продолжает фольклорное дело толкования мира через язык. О ненамеренном и потому дурном возврате «надменного ума» к «народной поговорке» говорит стихотворение Баратынского (1828)

Старательно мы наблюдаем свет.
Старательно людей мы наблюдаем
И чудеса постигнуть уповаем:
Какой же плод науки долгих лет?
Что наконец подсмотрят очи зорки?
Что наконец поймет надменный ум
На высоте всех опытов и дум.
Что? Точный смысл народной поговорки.

Ср. «платонизующий» Алексей К. Толстой: Тщетно, художник, ты мнишь, что творений своих ты создатель! | Вечно носились они над землею, незримые оку. | ЙЙЙ. сюда же И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гамеЙЙЙ Мандельштама. Может быть, великая русская литература велика своим фольклоризмом, всю степень которого еще предстоит оценить. (↓1: «Что такое народная поэзия?» — 2: Поэзия как «разговор самого языка».)

д426: «Дом бытия». Хайдеггер, Письмо о гуманизме:

Мы видим в звуковом и письменном образе тело слова, в мелодии и ритме — душу, в семантике — дух языка. Мы обычно осмысливаем язык из его соответствия сущности человека, представляемой как animal rationale. т. е. как единство тела-души-духа. Но ЙЙЙ метафизическое телеснодуховное истолкование языка скрывает Язык в его бытийно-историческом существе. Сообразно этому последнему язык есть о-существляемый бытием и пронизанный его складом дом бытия.[91]

Он же в Пути к языку (3): «Единственно язык есть то, что собственно говорит.»[92] —Не будем подменять языком слово и языком же, по правилу «Если никто, то сам», говорящего. Слово действительно подобно человеку, звучание это тело слова, значение — душа, а смысл — дух. Язык уподобится человеку только взятый как слово, «металингвистически» (в смысле Бахтина), а как «дом бытия», то есть место, причем общее, он очень близок собственно языку-средству, ср. творительный падеж в идти лесом или «язык-среду» у В. Бибихина. Язык филос. (по указателю). Пусть язык это дом бытия, но и тогда не язык «собственно говорит», не дом, а хозяин дома — мировой человек. И каждый из нас в отдельности лишь гость мирового человека.

д427: «Das Man» по-русски.

Владимир Бибихин перевел хайдеггерово das Man словом люди (ср. в его Узнай себя, с. 498) или даже человек, поскольку man одного с Мэлл и Mensch происхождения, а конструкция man sagt соответствует русскому множественному неопределенности говорят, но так теряется важный для Хайдеггера средний, отрицательный род: «Das „Wer“ [des alltàglichen Daseins] ist das Neutrum. das Мал.» (Sein und Zeit, § 27). Люди в единственном числе и среднем роде это людьё — жестче и точнее; ср. у Мандельштама Были мы люди, а стали людьё — или И по-звериному воет людьё, | и по-людски куролесит зверьё… Своим «das Man» Хайдеггер умалил, снизил мирового человека, хотя Бибихин, Язык филос.. не признаёт этого (с. 82): «Не поддаются снижению, однако, слова муж. Mann, man, в древнеиндийском соответствии которых manu особенно явственна связь с силой мысли, смыслом, пониманием, умом.» Усредненному в дурном смысле «das Man» близок «средний европеец» Константина Леонтьева (Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения), сюда же Набоков о пошлости.

д428: Розеншток-Хюсси о говорящем мировом человеке