Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски

При равном возмездии зло возвращается к злодею, отраженное в зеркале талиона; это взаимность как возвратность, ср. возвратное -ся как взаимное друг друга. Но оттого что между «я» и другим, между своей болью и чужой изначальная разница, для равного ответа нужен третий, судья. Так и толкователь третий между чужим словом и своей мыслью. Не только возмездие бывает большим, есть и обмен добром по правилу «Даю, чтобы ты дал больше» — так называемый потлач. В сказке АТ 170 За скалочку гусочку хитрая лиса раз за разом выменивает лучшее за худшее, но под конец теряет богатую добычу и даже жизнь, а в противоположной сказке 1415 Мена глуповатый мужик раз за разом променивает лучшее на худшее и остается ни с чем, но под конец его утешает жена и он даже получает больше чем было вначале (ср. противоположные сказки АТ 532 Незнайка про богатыря под видом дурака и 1640 Фома Беренников про дурака под видом богатыря); сюда же пословицы «Добра на худо не меняют». «Кто меняет — дурака на придачу берет» (ПРН, с. 123 и 535). К обмену см. Индоевр. установл. 1 Э. Бенвениста. 1.5–7, о происхождении мести и благодарности из обмена говорил Ницше в Человеческом, слишком человеческом. 92; Алексей Ухтомский о законе возмездия — ИС, с. 478—81.

а122: Самооценка.

«Он дурак», «ты дурак» и «я дурак»: разные степени бранности, от сильной до слабой и двусмысленной, ведь первичное, детское, от матери идущее самоощущение — «я лучше всех». Двусмысленное самовосхваление Сократа: Я мудрее всех, потому что знаю, что ничего не знаю (Платон, Апология Сократа, 20d—23с). «Слияние хвалы и брани нейтрализует ложь», записал Бахтин (набросок Риторика, в меру своей лживостиЙЙЙ БСС 5. с. 65) в скобках. Так и христианин надеется, что он лучше других, потому что считает себя хуже других; по Честертону (Высокие равнины) «святой единственно означает человека по-настоящему знающего, что он грешник». Это открывает большие возможности для юродства, ср. сократову иронию, но и для лицемерия. (↓1: Себялюбие. — 2: К самооценке христианина.)

а131: Мандельштам о Достоевском.

«В стихах и в прозе» Мандельштама, замечает Надежда Мандельштам, «есть реминисценции из Достоевского, но он никогда не писал и не говорил о нем.» — Вторая книга (гл. Свобода и своеволие). Но вот из статьи Литературная Москва. Рождение фабулы (1) всё того же 1922:

Достоевский — отличное застольное чтение, если не сейчас, то в очень недалеком будущем, когда вместо того чтобы плакать и умиляться над ним, как горничные умиляются над Бальзаком и отличными бульварными романами, будут воспринимать его чисто литературно и тогда в первый раз прочтут и поймут.

Это предвидение вышедшей через семь лет книги М. Бахтина может быть и указанием на то, что сам Мандельштам с женой читал вслух Достоевского в 1921.

а132: Анненский против Вяч. Иванова.

Мандельштамовский выпад против русских символистов похож и на реплику Анненского Вяч. Иванову в Воспоминаниях Е. Герцык (4.5): «Но с вами же нельзя говорить, Вячеслав Иванович, вы со всех сторон обставлены святынями, к которым не подступись!» А вот из письма Анненского М. Волошину от 6.3.1909:

А разве многие понимают, что такое слово — у нас? Да почти никто. — Но знаете, за последнее время и у нас ух! как много этих, которые нянчатся со словом и¹, пожалуй, готовы говорить об его культе. Но они не понимают, что самое страшное и властное слово, т. е. самое загадоннов — может быть именно слово — будничное. Что сделал с русской публикой один Вячеслав Иванович?ЙЙЙ Насмерть напугал всё Замоскворечье… ЙЙЙМы-то его понимаем, нам-то хорошо и не боязно, даже занятно… славно так. А сырой-то женщине каково?..