Толмач

С первого же сезона в Интуристе меня, как салагу, стали направлять работать с аргентинскими группами, которые у наших «стариков» не были в фаворе. Большинство моих опытных коллег считали аргентинцев не в меру капризными, чересчур требовательными: они, мол, пересмешники, перебивают рассказ гида, во время экскурсии задают много двусмысленных вопросов, никогда не приходят в назначенное время, ломая график поездок. Ну, что касается пунктуальности, то ясное дело, это не самая сильная сторона аргентинцев, да не только их. Если вам приходилось вести дела с латиноамериканцами, наверняка вы запомнили слово «маньяна» – завтра, которое произносится с доброй улыбкой в ответ на ваше суетное предложение или просьбу срочно сделать что-то именно сегодня, сейчас. Но что правда, то правда: у аргентинцев в самом деле, амбиций гораздо больше, чем у соседей по континенту. Возможно, для того имеются некоторые основания. В Аргентине свыше 85 % населения – это выходцы из Европы, люди образованные, начитанные. Обладая мощными природными ресурсами и традиционно развитым сельским хозяйством, Аргентина всегда жила лучше, чем большинство других стран Латинской Америки. В годы Второй мировой войны Аргентина снабжала зерном и мясом обе воюющие стороны и вполне себе приумножила благосостояние. Примечательно, что в каждой группе туристов всегда находился не один человек, который с неизменной гордостью не забывал сказать, что радио Аргентины первое на всем Американском континенте сообщило о капитуляции Германии.

По взаимной договоренности между Интуристом и аргентинскими фирмами, питание у их соотечественников было усиленное и, естественно, дороже по смете. Всем европейским и латиноамериканским туристам мясные блюда подавались один раз в день, а аргентинцам мясо готовили и на обед, и на ужин. Делалось это как раз потому, что в Аргентине мясо – самый употребительный и доступный продукт. Аргентинцы очень гордятся не только своим отличным мясом, но и футболом, кожаными изделиями, и конечно, аргентинским танго. Родившись в бедных портовых кварталах Буэнос – Айреса, танец быстро стал перемещаться в салоны буржуазии, а потом выходить на улицы и площади, а потом и вовсе в один момент стал неким символом демократии. С некоторых пор установлен и международный праздник аргентинского танго. Не менее символическое значение приобрела, спустя почти полвека после написания, поэма Хосе Эрнандеса «Мартин Фьерро». Так зовут героя поэмы, простого пастуха, гаучо аргентинской пампы, от лица которого и ведется рассказ. Аргентинский ковбой куда круче техасского: он виртуозно владеет лассо и ножом, прекрасный наездник, а еще – он певец, пайадор, всегда готовый придумать и исполнить новую песенку, достав из-за спины свою верную спутницу-гитару. Южноамериканская поэма Эрнандеса о бедном гаучо не менее знаменита, чем североамериканская «Песнь о Гайавате» Лонгфелло и тоже переведена на десятки языков мира.

Когда-то брендом национальной культуры Аргентины считалось кино. Фильмы этой страны пользовались неизменным и заслуженным успехом во многих странах, не исключая нашей, где обожали актрису и певицу Лолиту Торес. Спустя годы аргентинский кинематограф уступил свою славу телесериалам, которые тоже нашли тысячи поклонников по всему миру. Совершенно особой гордостью аргентинцев с 60-ых годов стал их соотечественник Че Гевара. Для тех, кто не знает: приставка «че» при обращении к лицам мужского пола, приятелю, другу – это чисто аргентинская традиция. Но в случае с пламенным революционером приставка навечно вошла в состав имени.